Разбойник

– Ну… – Фара фыркнула. – Если ты захочешь еще когда-нибудь почувствовать себя благородным, лучше… не стоит. У тебя это просто ужасно получается.

Это вызвало дьявольский звук, в котором Фара узнала смешок Дориана. Он нежно надавил ладонями на ее плечи, пока она не села на сундук в ногах кровати, впервые ощутив себя обнаженной после того, как он раздел ее.

– Я серьезно, – сказала она, наблюдая, как он натирает полотенце ее любимым мылом с ароматом лаванды и выжимает его. Фара обхватила руками грудь и скрестила ноги, чувствуя себя хрупкой и незащищенной. – Как ты собираешься меня охранять, если ты далеко?

Она подчинилась, когда он мягко провел намыленной тканью по ее губам и подбородку, промокнул слезы на ее щеках, а затем стер тонкий налет пены сухой частью полотенца. Дориан приметил ее наготу с затаенным жаром в глазах, но его беспокойство, казалось, перевешивало низменные инстинкты.

– Теперь тебе от меня не избавиться. – Это было бы насмешкой со стороны менее серьезного человека, но в устах Дориана прозвучало как страшное предупреждение. – Но, возможно, ты еще пожалеешь об этом. Мои демоны будут преследовать нас всю жизнь.

Потянувшись к запястью мужа, Фара остановила его руку и перехватила взгляд, чтобы убедиться, что он понял ее слова.

– Я не против сразиться с несколькими демонами, если буду жить с их королем. – Она улыбнулась. – И я думаю, что со временем мы вместе их прогоним.

Блэквелл молчал и продолжал задумчиво мыть ее. Его глаза и руки впервые обнаружили в ней что-то новое. Части тела, которые, будучи обычно безобидными, мгновенно становились возбуждающими и чувственными от его прикосновений. Он дотрагивался до этих мест, и у нее перехватывало дыхание. До тонкой кожи на внутренней стороне предплечий. До изгиба ее талии. Изгиба под коленом. До свода стопы и между пальцев ног.

Хотя Фара после предыдущей ванны оставалась чистой, его забота была не только ритуальной, но и практичной. Он стер страх с ее кожи. Скверну злого человека. Запах смерти и гнили. И все это время его пальцы впервые по-настоящему открывали ее тело сквозь тонкую завесу ткани и воды.

По тому, как затрепетали его ноздри, как напряглись шея и челюсть, Фара поняла, что муж изо всех сил старается быть с ней нежным. Выполняет свою задачу, не превращая ее в прелюдию.

Он перестал это делать, как только Фара зазывно посмотрела на него.

К тому мгновению, когда второй стук в дверь известил о появлении Джеммы, Фара превратилась в лужицу желания и чувств.

Выругавшись, Дориан встал, чтобы заслонить Фару от двери, и открыл рот, чтобы, без сомнения, произнести ужасное оскорбление в адрес ее подруги.

– Успокойте свои штаны! – Джемма тряхнула своими буйными каштановыми кудрями и протянула простой хлопчатобумажный халат. – Я принесла это для леди, так как доктор ждет за дверью. Вы сами его позвали.

– Благослови тебя господь, Джемма. – Встав, Фара потянулась за халатом.

Лицо Джеммы расплылось в широкой улыбке, когда она протянула халат Дориану.

– Догадываюсь, вас уже осмотрели, – промолвила Джемма, подмигивая ей.

– Пригласите врача, – бросил Дориан.

Хотя довольно пожилой сельский врач, сэр Персиваль Хэнкок, ворчал и возмущался тем, как жестоко обошлись с Фарой, и ее небольшим синяком, ему не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что она жива и здорова. Он оставил какое-то сиропообразное вещество, чтобы помочь ей уснуть и успокоить нервы, но Фара избавилась от него, как только врач вышел с Дорианом потолковать о Мердоке. Фара знала об опасности опиата, содержащегося в снадобье, и не собиралась принимать его.

Дориан вернулся быстро с еще более диким выражением лица, пинком захлопнул за собой дверь и задул свечу.

– Что случилось? – спросила Фара, хмурясь. – Что-то с Мердоком?

– С ним все в порядке. – Дориан в два больших шага пересек комнату, привлек ее к себе, и их губы снова слились в поцелуе. Холодный ночной воздух окутал ее тело, когда халат упал на пол.

Не нарушая молчания, Дориан взял жену на руки, отнес к кровати и осторожно опустил на нее. Приподнявшись, он встал над ней, как когда-то раньше, его взгляд побежал по ее телу, а пальцы сжались в знакомые кулаки.

– Я хочу прикоснуться к тебе. – Лунный свет отбрасывал на его лицо серебро и тень, освещая уязвимость, скрывающуюся под смертельной безжалостностью. Он снова был тем мальчиком, снедаемым голодом и страхом.

Медленно, стараясь не спугнуть его, Фара поднялась на колени.

– Тогда прикоснись ко мне.

Его разномастные глаза опустились на ее грудь, покачивавшуюся в такт ее осторожным движениям. Дориан облизнул губы, но не шевельнулся.

– Я… не должен.

Фара в замешательстве склонила голову набок.

– Ты уже это сделал, – напомнила она.

Он поморщился.

– Я не мог остановиться. Я был не в себе. Я сходил с ума от беспокойства. – Он повернул голову и уставился на яркую луну. – Может, стоит попросить нормальную ванну? – предложил он, не глядя на нее.

Фара с сомнением покачала головой. Сейчас? Она была обнажена, предлагала ему себя.