Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах

– Кто ты? Отшельник? Едва ли.Нищий? Колдун-еретик?Может, тебе обкорналис пальцами вместе язык?– Кто я? Никитой Беспалымкличут в народе меня.Бабам, да старым, да малымя всё равно что родня.Песни да байки слагаю.Зиму в посаде живу,а потеплеет – шагаю…– И далеко ли?– В Москву.– Ишь ты. Увечный, убогий!Ты же загинешь в дороге,верно тебе говорю.

Ну а в Москве-то?– К царю.Кинусь Тишайшему[26] в ноги:укороти воевод!Был я в Илимском остроге —стонет окрестный народ.Жил на земле Красноярской —зла воеводская власть!– Значит, за милостью царской.В ножки царевы упасть…Вот она – милость! Клещамивыжег палач на груди.Только и пыток упрямейненависть наша. Гляди!– Кто же ты сам? Не иначе —вор государев аль тать?

– Слышал о Разине, старче?С ним доводилось гулять.Кто я… Дворовый Артёмка,беглый по прозвищу Грош!– Вот что, Артемий, пойдём-камы в Красноярск. Не пойдёшь?Зря. Хоть и знал Красноярский[27]много лихих воевод,дух неуёмный, бунтарскийв нём изначально живёт.В наших местах изобильныхв людях такая нужда,что и утеклых, и ссыльныхв службу верстали всегда.– Ты же к царю.– А вдругóрядь…

Врал про Москву я, винюсь, —дабы тебя раззадорить,выведать, что ты за гусь.Вижу: хоть плотью лядащий —духом изрядно богат.Гей, человече гулящий[28], —с дедом Никитой в посад.…Нету угла у бродяги.Все-то пожитки в суме.Книги. Полдести[29] бумаги.Перья… Да сны о письме!Веришь ли, зыбкою ранью,многие ночи подряд,будто устав от писанья,бывые пальцы болят.Ведаешь ли, каково мне? —

всё, что увидел и помню,всё, что слагаю в уме,сгинет со мною во тьме.Перышко вынешь, бывало, —будто затеплишь свечу…Грамоте знаешь ли?– Мало…– Ну ничего, обучу.…Видишь, красуются башни,что казаки на смотру.Гей, безземелец вчерашний, —в город на Красном Яру!

* * *

«В прошлом в 203-м году[30]… учинили своим самовольством красноярские служилые люди… в Красноярску бунт, а Алексею Башковскому от воеводства отказали…» «…выходил напротив Спасской башни Мирон Башковский[31] и говорил красноярцам, чтобы они от всяких шатостей перестали и не были таковы, как прежде сего казак Степан Разин, и против-де тех его Мироновых слов говорил непристойно… Игнашка Ендауров[32]: Степан-де Тимофеевич Разин пришел на князей и на бояр и на таких же воров, будто и он, Мирон…»

Из документов Сибирского приказа