Разговор за рюмкой чая. Любить непросто. Просто – не любить

Женщина чувствовала мужчину каждой клеточкой тела, превратившегося в сплошную эрогенную зону.

Голову заполнил фиолетовый туман, в ушах гудело. Голова шла кругом.

Остатками сознания Ника понимала, что с минуты на минуту сюда войдёт Рита, что она всё поймёт и тогда будет очень стыдно за беспечность, за нарушение личной клятвы и библейской заповеди, но не могла пошевелиться.

Евгений вдруг поднялся, взял её лицо в ладони и поцеловал взасос, проникая языком меж губ, отчего Ника почувствовала желание, потом буднично, словно ничего не произошло, сел на стул.

– Вот, – заговорил он, – сразу после свадьбы мы поехали в Ригу: гуляли по старому городу, ели в старинных кафе, фотографировались, слушали орган. Ты была когда-нибудь в Прибалтике? Рекомендую.

В эту секунду в комнату вошла хозяйка.

Женя нисколько не смутился.

– Я рассказываю про наш с тобой медовый месяц. У тебя изумительная подруга. Почему нас раньше не познакомила? Пусть чаще приходит.

Ника суетливо засобиралась, – поздно уже, мне пора.

– Женя тебя проводит, а я пока приберусь. Спасибо тебе, Вероника. А то варюсь в собственном соку.

“Да, уж, спасибо! Знала бы ты, что здесь происходило всего минуту назад, выдрала бы мне волосы”.

Удивительно, но Веронике нисколько не было стыдно.

Она до сих пор находилась под впечатлением прикосновений: чувствовала руку Евгения на своём колене, мягкую сладость губ, властное, но чувственное проникновение языка, головокружение.

Нике пришла в голову нелепая мысль о бабочках в животе, о замирании сердца, о сладком томлении.

“Надо же: правда, бывает. Думала – врут”.

Возбуждение тем временем не стихало: напротив, нарастало, требуя физиологической разгрузки.

Такое томление, когда напрочь сносит крышу, когда по кровеносным сосудам играя в салочки проносятся толпы искр, когда от непристойных интимных мыслей захватывает дух, а  вожделение становится смыслом жизни, Ника испытывала впервые в жизни.

В это мгновение для неё не было ничего важнее, чем  немедленно, здесь и сейчас, получить внимание предмета вожделения.

Насладиться бесплотными грёзами было попросту невозможно.

Недостаточно просто думать, когда тебе настолько хорошо. Необходимо действовать, пусть даже вопреки социальным установкам, нормам приличия и усвоенными прежде методами логических построений.

Рассудок не желал подчиняться культурным традициям и социальным нормам поведения.

Гори они все ярким пламенем – воспитание, этика, мораль.

Женщина жаждала любви, прежде всего в её первобытном значении.

Ника  не верила, что такие рассуждения – не книжные фантазии, что она реально способна предпринять попытку увести из семьи подруги этого мужчину, хотя бы на время, на одну единственную ноченьку, чем бы такое действие для неё ни обернулось.

Женя был ей необходим, как глоток воды в знойный день, как единственный вдох в безвоздушном пространстве, как патентованное средство, с помощью которого можно избежать неминуемой гибели.

Это было удивительное, не знакомое ощущение, похожее на ослепившую внезапно вспышку молнии.

Нику словно подменили, подсунули суррогат вместо её же, настоящей Вероники.

Что ещё более странно – такая, она нравилась себе гораздо больше.

Неужели то, что говорили подруги о смысле и причине взаимоотношений с женатыми мужчинами, действительно правильно и разумно?

Завела, настроила и пользуйся, сколько влезет.

Вот только включили, похоже, её.

Что же будет дальше?

Знать бы, где находится та потайная кнопка, что оживляет бабочек в животе, как до неё добраться, как отключить от неведомого источника питания.

Да, не весело, хотя и приятно.

Проводы в тот день затянулись надолго.

Во всяком случае, Веронике показалось, что прошла целая вечность между тем моментом, когда Женя попросил угостить его чашечкой кофе и минутой расставания, хотя часы упрямо утверждали, что прошло только два часа.

Ника блаженствовала. Наконец-то и ей повезло…

Наивная девчонка, она думала, что встретилась с неиссякаемым источником радости, с родником, наполненным чистой водой, с единственным на свете мужчиной, созданным, чтобы сделать её по-настоящему счастливым.

Увы, это был просто секс: страстный, безумный, пламенный, можно даже сказать волшебный.

Женя приходил, получал порцию наслаждения и уходил к Рите, хотя клялся практически на каждом свидании, что всё решено, что завтра, максимум через неделю, расскажет обо всё жене, что не может жить без Ники, без её безумно прекрасного тела, без той энергии, которой она щедро делится.

Обещал.

На деле, чтобы “рыбка” не сорвалась с крючка, чтобы надеялась и по-прежнему начисляла желанные чувственные бонусы в виде витающей в облаках самооценки и страстного секса, Евгений изредка выезжал с ней в загородный пансионат, выгуливал новое платье  в ресторане, дарил духи эконом класса или золочёную безделушку.

Ника успокаивала себя тем, что она единственная любовница Евгения, а это уже большой плюс, поскольку гарантирует, что мужчина не наградит её неожиданными штрафными баллами, что не раз и не два случалось с её подругами.

Женю легко возбуждают даже целомудренные ласки: значит, любит её.