Разлом

Выглядело все скорее забавно, так что спустя мгновения за сценой наблюдало уже несколько любопытных, а я всерьез размышлял, стоит ли вмешиваться. Конокрад отдался процессу и не замечал, что на него смотрят. А вот от глаз Беса это не укрылось. И он принялся играть на публику. Копыта коня как бы невзначай заскользили по мокрой брусчатке, будто он ну никак не мог противостоять силе конокрада. В довершение картины Бес вскинул голову к небесам и душераздирающе заржал. Судя по интонации, это значило примерно: «Боги, ну неужели никто меня не спасет?» Никогда бы не подумал, что это демоническое отродье может издавать столь жалобные звуки. Конокрад возликовал и потянул поводья с новой силой. Я лишь коротко хмыкнул.

– Вы не собираетесь вмешаться? – спросил официант, осторожно выглядывая из-за двери.

– Не-а, – ответил я, ухмыляясь. Шоу явно было еще впереди.

Поняв, что его игра не произвела должного эффекта, Бес бросил на меня короткий, но очень обиженный взгляд – стоило ждать, что он снова цапнет меня за пальцы, – и смиренно склонил голову перед конокрадом, показывая, что полностью подчиняется его воле.

Ага, как же. Чем дольше знаю Беса, тем больше уверяюсь в мысли, что в его роду не обошлось без келпи[7]. Этой твари очень подошло бы людей на дно утаскивать и съедать.

А конокрад, окончательно уверовав в свою победу, сократил дистанцию, то ли желая поудобнее перехватить поводья, поближе к морде, то ли вовсе сесть верхом. И как только он протянул руку, Бес сделал почти молниеносное движение мордой, вцепившись в ладонь зубами. Причем, судя по оглушительному крику конокрада, хорошо так вцепился. Даже пожевал немного. Кожаная перчатка, видимо, конокраду не особо помогла.

Конокрад кое-как, но все же вырвался и отпрянул на несколько шагов, хотя перчатка так и осталась в зубах коня. Бес ее очень демонстративно и насмешливо выплюнул. И это стало последней каплей.

Даже с расстояния в несколько метров, даже несмотря на то, что конокрад стоял ко мне полубоком, я увидел, как выражение его туповатого лица меняется. Он посмотрел на Беса со жгучей ненавистью. Вот теперь действительно пора было вмешаться.

Конокрад потянулся к чему-то, закрепленному на поясе, но скривился от боли в правой руке и повторил движение уже левой, но этой заминки мне хватило, чтобы преодолеть дистанцию между нами.

Удар пришелся ему точно в живот, кажется, я заехал даже сильнее, чем планировал. Он согнулся пополам в приступе кашля. Что ж, спасибо адским тренировкам в замке. Бес рядом одобрительно всхрапнул, как бы говоря: «Давно бы так». Я потрепал коня по темной гриве, уже и забыв о каком-то там конокраде. Как оказалось, рано расслабился.

Лезвие сверкнуло в считаных сантиметрах от моего горла. Я рефлекторно отшатнулся. Конокрад тут же сделал новый выпад, на этот раз метя в живот. Кто-то из глазеющих вскрикнул, кто-то закричал, что надо звать гвардейцев.

Я снова отпрянул в сторону, уходя от удара. Но конокрад не дал мне времени для контратаки. Повторил мое движение, врезав с разворота.

Что-то изменилось. Двигался вор неожиданно быстро и даже грациозно, будто это был уже кто-то совсем другой.

Мне отчего-то важно было понять, что же случилось. Что пошло не так. Это стало чем-то вроде навязчивой идеи.

Удар, еще удар. Я все отступал.

«Что с ним такое?»

Он поудобнее перехватил нож. Прямой удар, метящий в плечо, чуть меня не задел.

«Что же?»

Что-то было в его глазах. Тусклых, почти неживых. Темных, точно провалы.

Я неудачно поставил ногу, и она заскользила по мокрой брусчатке. Удержал равновесие, но на это ушло слишком много драгоценных секунд. Боковым зрением я заметил, как кто-то бросился мне на помощь, но было уже поздно. Острие ножа летело мне точно в сердце, и все, что я сумел сделать, – заслониться рукой. Ожидая вспышки боли, я не успел даже зажмуриться.

Руку обожгло. Время замедлилось. Я чувствовал, как жар прошелся по венам от сердца до самых кончиков пальцев. Растекся жидким золотом и вырвался наружу сквозь кожу. И кожа треснула.

Я вздрогнул от резкого болезненного укола. Что-то сдерживавшее и душившее меня, исчезло. Морок, конечно он.

«Ну наконец-то», – мысль промелькнула так же быстро, как вспышка боли.

А через секунду лезвие ножа коснулось моей ладони.

Почти коснулось. Ему не хватило считаных миллиметров. Волна жара настигла его раньше и поглотила. Оно оплывало, таяло, словно зажженная свеча, и с шипением капало на землю раскаленным железом.

Взвыв, конокрад отбросил нож в сторону, и тот продолжил таять уже на земле, окруженный облачком пара. Сам нападавший зашипел от боли и злости и отпрянул назад, поджимая сильно покрасневшую руку. А я стоял, не чувствуя ни удивления, ни страха, вообще ничего, кроме жара и покалывания в руках.

С ладоней капало золото. Раскаленное, яркое, оно рассеивалось туманом, так и не достигая земли. Не уверен, что это видел хоть кто-то, кроме меня.

Подняв взгляд на конокрада, я понял, что он тоже смотрит на меня. Бесстрастно, словно его вовсе здесь нет, и глаза его все такие же темные, как провалы. Как разломы.