Разлом

Холодный синий свет кристалла заливает темную комнату. Я смотрю прямо перед собой, вглядываясь в свечение, стараюсь разобрать в нем знакомые черты. И, как обычно, ничего не нахожу.

– Скажи, каково это?

– Что именно?

– Ну, быть богом. Или кто ты там для них? Ощущаешь вселенское могущество? Абсолютную власть? Или только тяжесть чужих ожиданий и груз ответственности? Чувствуешь, что мог бы уместить весь этот мир в своих руках? Или разрушить одним желанием? Или, может быть…

– Ничего подобного я не чувствую, – мягко перебиваю ее я. Она совсем по-детски разочарованно вздыхает.

Повисает тишина. Пауза тянется так долго, что мне начинает казаться, будто со мной больше не хотят говорить, но в конце концов голос раздается снова:

– Это потому, что ты фальшивый бог в искусственном мире?

Фальшивый? Пожалуй, что так. Но кто знает, насколько «настоящими» вообще могут быть боги. Быть может, я из их вида самый реальный.

– И именно это делает тебя фальшивкой. Ты слишком человечен для божественного. Даже меня отпустить не можешь. Отказываться принимать чью-то смерть так по-человечески.

У этого голоса нет тела из плоти и крови, если подумать, это куда больше похоже на «бога», но…

– Ты не умерла.

– Твоими стараниями. Но я и не живу. Отпусти меня. Мне надоело быть запертой в сердце твоего мира.

– Нашего мира.

– Нашей тюрьмы, – отзывается она, и эхо чужих голосов вторит каждому ее слову. – Как ты не можешь понять, что нам не сбежать отсюда, пока этот мир не рухнет?

Я все понимаю, но верю, что это можно исправить. Закрыв глаза, я думаю, а существует ли этот голос еще хоть где-то кроме моей головы?

Я очнулся из-за того, что что-то щекотало мне нос, но стоило чихнуть, как это чувство мгновенно испарилось, так что я даже значения ему не придал. Были более важные поводы для тревоги. Не знаю, насколько я отключился. Это было странное чувство, будто я проспал годы, хотя вряд ли прошло больше часа. Мне снова снилось что-то неясное: синий кристалл, заливающий светом маленькую комнату, и голос, который казался мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, кому же он принадлежит. Тело подчинялось с трудом, так что даже открыть глаза было чем-то непосильным. Зато вышло пошевелить рукой и уткнуться ей в нечто пушистое.

Сознание выплывало из забытья неохотно, будто его захлестывало волнами и уносило. Только через несколько минут я смог понять, что ничего пушистого рядом быть не должно. Как и странной тяжести на груди.

С трудом разомкнув веки, я увидел заостренную мордочку, смотревшую на меня двумя золотыми монетками глаз. Они удивленно моргнули, но продолжили смотреть так же пытливо. И пока зверек изучал меня, я изучал его, насколько это можно было сделать не шевелясь.

Он оказался чем-то похожим на хорька, только крупнее, с более острой, отдаленно напоминающей лисью мордочкой, очень пушистым хвостом, которым медленно вилял из стороны в сторону, и более длинными лапами. Но это все было мелочью. Главной отличительной чертой стали рога, напоминающие оленьи, разве что не такие большие. Чертовы рога на совершенно не предназначенной для них голове!

Любопытство взяло верх даже над слабостью, и я медленно и аккуратно потянулся к зверьку. Медленно и аккуратно выходило, потому что мне до сих пор было сложновато двигать рукой, но сейчас это шло даже на пользу.