Разлом

– Тогда я спрошу еще раз, по какому праву вы оставляете Фрею рядом с той, кто хочет ее смерти, и забираете у меня?

– Нас слышат, Уртика. – Лорд вздохнул, а потом прошел к двери и распахнул ее. Увидев замерших посреди коридора Фриг и Фрею, он даже не удивился.

– Я подумала, что Фрее и мисс Уртике стоит увидеться, – тут же сказала Фриг, соорудив невинное выражение лица.

– И заодно нашла отличный предлог подслушать разговор, – Лорд произнес это без осуждения, просто констатировал факт. – Мне начинает не нравиться то, как быстро ты узнаешь обо всем, что происходит в замке.

Фриг пожала плечами, а потом зачем-то схватила Фрею за руку и потащила в комнату. Лорд не стал возражать, хотя Фрея думала, что он их прогонит.

– Ох, милая. – Уртика тут же заключила ее в объятья. – Прости, что меня не было рядом, что тебе пришлось пережить это одной.

– Я все понимаю, – пробормотала Фрея.

Она ожидала, что сейчас ей станет хоть немного лучше, но объятия Уртики жгли огнем. А тупая боль в сердце сделалась лишь сильнее.

– Я все расскажу тебе, но когда нас не будут слышать, – продолжил Лорд прерванный диалог.

– Я уже все знаю. – Фриг подняла глаза на Лорда, ожидая его реакции. Он снова не удивился, только посмотрел на дочь очень устало. – Но я не могу никому рассказать. А Фрея и Уртика должны знать о ней. Ты же сам это понимаешь.

– Понимаю, что скучаю по тем временам, когда ты не умела ходить и говорить.

Фриг довольно улыбнулась. Фрея задумалась о том, как у Лорда получилось произнести столь грубые слова настолько тепло.

– Я раскрою секрет, – сдался Лорд и продолжил, глядя на Фрею и Уртику, – но вы должны поклясться, что не расскажете об этом никому ни одним из возможных способов.

Они поклялись и с тех пор хранили эту тайну.

Однажды Фрея проснулась после целой череды странных, не связанных друг с другом снов. Ей снился то зеленый лес, которому нет конца и края, который слушается каждого ее слова и живет с ней одну жизнь. То пустой серый город со странными высокими домами, занесенный пылью так, что в горле першит от каждого вдоха. Ей снился юноша, отчаянно смелый в своей решимости защитить то, что ему дорого. Ей снилось еще много людей, но запомнился только он.

Она не помнила, сколько дней провела в замке, плохо понимала, какое сейчас время суток и года. Тяжелое серое небо могло принадлежать осеннему вечеру так же, как зимнему утру.

Но, несмотря на все это, после пробуждения Фрея вдруг почувствовала себя лучше. Словно ноша на ее плечах стала чуточку легче.

Сев на кровати, она посмотрела на одеяло. Рядом с ней, так близко, что почти касался пальцев, лежал меч. Большой зеленый камень в навершии блестел слишком ярко при столь тусклом свете. Фрея дотронулась до него, и по руке пробежала волна тепла, гибкая, живая, словно лоза. Улыбка едва-едва тронула губы.

А потом дверь в комнату распахнулась.

– У меня невероятные новости. – Фриг за одно мгновение пересекла половину комнаты и только тогда остановилась, чтобы отдышаться. Оказалось, что она здорово запыхалась. – Из хранилища исчез священный меч Витар, так что…

Фриг прервалась, глядя на меч, все еще лежавший на одеяле.

– Боги живые и мертвые, – выдохнула Фриг. – Меч избрал тебя, а значит, у нас теперь целых два магических артефакта!

Фрея знала, что над Сторградом есть барьер, его создает заклинание, а заклинание подпитывается силой земли, и этот процесс регулирует посох, принадлежавший когда-то Леди Андрейст, но он не работает без хранителя, а им может быть только потомок семьи Флеймсток. Раньше хранителем была Леди Хелл, но теперь… теперь посох ее не слушается. Так что хранителем стала Фриг.

– Это такая ответственность. Но ты точно справишься, – говорила Фриг, сжимая ее руки. – Я как тебя увидела, сразу поняла, что что-то в тебе есть. Ну или не сразу, но все-таки поняла! Нужно всем немедленно рассказать.

Фриг ликовала. Фрея до сих пор будто была в полусне и думала о разном.

– Мы столько всего с тобой сделаем, – протянула Фриг мечтательно, – да весь мир перевернем. Не сейчас, конечно. Но мы ведь постараемся. Ты же мне обещаешь стать моим отважным рыцарем?

– Обещаю, – кивнула Фрея.

Тот юноша из ее сна, он тоже был рыцарем, она откуда-то это знала. Перед ее внутренним взором все стоял его образ. Он смотрел на нее взглядом, полным упрямой уверенности в том, что он вот-вот увидит чудо. И сердце Фреи болезненно сжималось. Кажется, она впервые в жизни была влюблена.

Она впервые в жизни хранила так много тайн и давала так много серьезных обещаний. Чувствовала, что нить ее прошлой жизни разорвалась навеки. Чувствовала, что невидимое колесо уже вьет новую, и Фрея могла довериться вращению спиц, а могла сама раскрутить его. Она знала, что выберет.