Разночинец (СИ)

Прошла еще неделя, потом еще одна. И наконец поздно ночью, когда я засиделся за счетами и сверкой товарных расходов, в лавку вошел человек. По жесткому выражению лица, бегающему взгляду и одежде было видно – человек пришлый и непростой. Прическа, характерная для хунхузов: выбритый лоб и черная коса. Он подозрительно посмотрел на меня и угрожающе положил руку на рукоять большого ножа, заткнутого в ножнах за пояс штанов. Я быстро, от греха подальше, кликнул Ляо Фыня. Тот приказал мне принести еду и питье, накрыть стол и тут же выгнал меня из лавки, а дверь запер на засов. Я, чуя, что события начались, обошел здание и воспользовался одной и секретных фальшивых стен, которые были сделаны по указанию самого же владельца. Ляо Фынь и пришлый китаец сидели за столом и ели, изредка перебрасываясь словами. Я практически ничего не понял, моего словарного запаса китайского языка, что я успел освоить за месяц, не хватило. Потом они начали спорить. Спорили долго и достаточно громко. Наконец перешли на более спокойный тон и вскоре пришли к какому-то согласию. Из всех знакомых слов, что я разобрал, были слова Кудеиновский и Нерчинск. Ну с Нерчинском понятно, но прозвучал прииск Кудеиновский, находившийся примерно в двух днях пути южнее, являвшийся достаточно богатым местом золотодобычи. Его открыл еще в 1859 году горный инженер Кокшаров, и золота там было много. Один из немногих приисков, что еще приносил прибыль владельцам после спада Сибирской Золотой лихорадки середины XIX века. Потом, не дожидаясь рассвета, хунхуз ушел. Как выяснилось это был сам атаман большой оседлой банды из горнотаёжной местности. Эти хунхузы вели оседлый образ жизни, и вылазки совершали на дальние расстояния от своего места проживания. Они отличались от мелких разрозненных банд хорошей дисциплиной, оружием, соблюдением устава, собственным замысловатым языком арго и не вступали в конфликты с аборигенами, нередко принимая их в свою организацию, как, впрочем, русских и даже кавказцев, отбывающих каторгу.

Утром, сославшись на недомогание, я отпросился у Ляо Фыня немного отдохнуть, а сам через Ефима предал Ольховскому запрос о встрече.

Мы встретились на окраине города подальше от любопытных глаз, и я все ему рассказал.

— Мда-а, зашевелись черти косоглазые, — покачал головой Ольховский.

Он задумчиво пыхнул папироской.

— Понятно, что готовится налет, но не понятно куда они первым делом двинут. Ты говоришь первым они упомянули Кудеиновский?

— Да, Егорий Николаевич.

— Если они нападут, то пока мы доберемся. То есть, пока известия дойдут, пока мы полутора суток добираться будем… Они фьють и след простыл. Мы их по тайге начнем искать. А они возможно в это время на Нерчинск налет устроят. Мы сюда, а они уже на китайскую сторону уйдут... Вот что, Семен Семенович, сделаем так. Я пару казачков дозором в Кудеиновский отправлю и людей наготове держать буду. На прииске тоже будут ждать гостей незваных, чтоб врасплох не застали. Как только там что-то зачинаться будет, мы сразу всеми силами туда — и как раз их на выходе и встретим, но только южнее. Они, скорее всего, после налета по реке Алпач и Серебрянке подадутся к Аргуну, а там в сторону Шивея уходить будут. Вот там у переправы и покончим с ними. И Спаситель решит, чья правда.

Я понимал всю серьезность ситуации, в Нерчинске проживало примерно около четырех тысяч человек и если в город зайдут вооруженные бандиты, человек триста, то защитить его никто не сможет. Тем более с Михайловского прииска привезли золото для отправки в Петербург и сенсационный, самый большой самородок, найденный в Сибири, — «Бычья Голова» весом тридцать один килограмм шестьсот граммов. Его нашли два старателя, Тархан и Белов, причем совершенно случайно. Отработав пятнадцатичасовую смену, они направились в выработку зачищать горную породу. Тархан задел валявшийся камень кайлом, а Белов запнулся о него. Отлетел ком грязи, и они увидели, как валун блеснул желтым светом. Самородок решили похитить — спрятали за крепь. С радости, как это полагается, запили на всю неделю, и один из них по пьяной лавочке проболтался жене. Но разве можно женщине доверять секреты? Та разболтала всем своим знакомым. И уже на следующий день самородок изъяла горная стража. Владелец прииска был так рад находке, что наказывать старателей не стал, а наградил, выдав по две тысячи рублей, которые они пропили и прогуляли.

 

На Кудеиновском прииске — опять же, золото и не больше полсотни человек, из которых половина каторжан.

Но план Ольховского был достаточно трезвым и обдуманным решением. Решили, что на всякий случай для связи в городе останется Ефим. Прощаясь, Ольховский протянул мне револьвер, знаменитый Кольт, только сделанный на российских заводах. Небольшой пятизарядный карманный пистолет с шестидюймовым стволом.

— Возьмите Семен Семенович, пригодится. Я пообещал Антону Герасимовичу, что приму все меры касаемо вашей защиты. А оружие в нашем деле – вещь незаменимая.