Разные люди

— Григорий Петрович, Валентина Даниловна, наши печальные обстоятельства сложились таким образом, что мы вынуждены срочно покинуть Москву и выехать на Восток, — дрожащим голосом произнес Троицкий, когда они сели за стол. — Наш состав отправляется рано утром, и мы убедительно просим вас купить фамильные серьги Леночки.

Елена Сергеевна Троицкая со вздохом открыла сумку и достала оттуда изящную коробочку из красного сафьяна. Троицкий щелкнул замком и пододвинул ее ближе к Валентине Даниловне. На атласной подушке лежали изумительные серьги — крупные сапфиры в форме яичка в обрамлении десятка сверкающих бриллиантов.

— Мы не в состоянии купить такую дорогую вещь, — сухо ответил Гриша, отодвигая серьги на центр стола.

— Уважаемый Григорий Петрович, я примерно представляю себе их цену, однако не намерен запрашивать с вас много, — сказал Троицкий, нервно подергивая щекой. — Заплатите нам столько, сколько сочтете нужным.

— Я не разбираюсь в женских украшениях, но вижу, что серьги нам не по карману… — Гриша покачал головой. — Вам следует обратиться к более состоятельным покупателям.

— Вся беда в том, что у нас нет времени и мы лишены возможности предлагать серьги малознакомым людям. — Троицкий нахмурился и опустил голову.

— Валентина Даниловна, Григорий Петрович, выручите нас! — с мольбой в голосе воскликнула Елена Сергеевна. — У нас совершенно нет денег! Господи, что же нам делать?

— Сколько вы хотите за серьги? — после длительной паузы спросил Гриша.

— Сколько вам не жалко заплатить, — глухо отозвался профессор Троицкий.

— Это не ответ. Назовите цену.

— Григорий Петрович, умоляю, не мучайте нас! — сквозь слезы промолвила Елена Сергеевна. — Дайте нам хоть тысячу рублей, и мы всю жизнь будем молить бога за то, что в трудный час он послал нам добрых людей!

Гриша посмотрел на Валентину Даниловну, а она молча кивнула головой. Тогда он встал, быстро сходил к Блиновым на Рахмановский переулок и отдал профессору Троицкому тысячу семьсот рублей.

На следующий день, когда тетя Варя вернулась с работы, Валентина Даниловна показала ей серьги.

— Роскошная вещь! — восхищенно заметила знавшая в этом толк Варвара Герасимовна. — Бриллианты не очень большие, зато отличного качества, а сапфиры прямо-таки царские… Поздравляю тебя с обновкой, Валя!

— Во сколько вы их оцените, тетя Варечка?

— За такие серьги сколько ни запроси, все будет мало, — загадочно ответила ей старая женщина.

За сорок с лишним лет, прошедших с памятного декабрьского вечера, Валентина Даниловна надевала серьги считанное число раз, а после войны только дважды — на свадьбы своих сыновей. Когда ее младшая невестка Валерия впервые увидела их, она вытаращила глаза. Впоследствии Валерия многократно одалживала серьги, когда собиралась пойти в театр или на какое-нибудь торжество. Долгое время Валентина Даниловна не отказывала Валерии, но однажды та взяла серьги и забыла вернуть их. Валентина Даниловна терпеливо прождала месяц, а затем в присутствии Толи напомнила невестке о ее более чем странной забывчивости. Валерия тотчас надула губы и с оскорбленным выражением лица чуть ли не швырнула на стол сафьяновую коробочку.

…— Наташа, я не имела возможности сделать тебе подарок к пятнадцатой годовщине вашей свадьбы, — с волнением произнесла Валентина Даниловна, глядя на старшую невестку — миниатюрную брюнетку с добрыми серыми глазами. — Сердечно благодарю тебя за то, что ты дала счастье моему Андрюше, и прошу принять от меня эти серьги. Носи их, моя хорошая, а когда-нибудь, когда посчитаешь нужным, подари Танечке…

Месяца два спустя Валерия снова как ни в чем не бывало попросила одолжить ей серьги, и Валентина Даниловна сказала, что подарила их Наташе. С Валерией случилась истерика, так что Толе пришлось вызывать на дом «скорую помощь». С тех пор Валерию словно подменили. Толя ни разу не заговаривал о серьгах, но Валентина Даниловна почувствовала, что младший сын осудил ее поступок. Однако она сама не сомневалась в правильности своих действий. Где сказано, что следует поощрять человека, чуждого ей по духу и образу мыслей? На каком основании она должна делать подарки Валерии? Потому что та наверняка считала серьги своими и успела привыкнуть к ним? Ну и что из этого? Родственные отношения накладывают на нас определенные обязательства, но, согласитесь, эти обязательства должны быть взаимными, а не односторонними, не так ли? Нет, она поступила разумно. Каждый из нас вправе распорядиться своим достоянием так, как он сочтет нужным и справедливым, с учетом того отношения, которое видел со стороны близких. Близких? Какое доброе слово и как люди порой искажают его смысл. Ведь нам близки не те, кто зачастую стоит рядом, а только наши единомышленники. Именно они и есть близкие!

5