Разочарованный странник

Рядом с ним стояла молодая женщина с уныло-смиренным видом и постоянно всхлипывала. Но почему-то батюшка не обращал на неё никакого внимания. Мне это показалось странным: почему он подзывает тех, кто стоит чуть ли в самом конце галереи, а эту несчастную игнорирует? Но вот, словно настал конец его терпению, и он обратился к ней:

– Ну, давай уже, рассказывай, что там ещё у тебя случилось?

– Ох, батюшка, – запричитала заунывно женщина, – я такая несчастная. Дома на меня внимания не обращают, никто мне не помогает – я всё одна. И дети не принимают, везде меня гонят. Но я смиряюсь. А я больная и немощная. Как же мне дальше жить-то? Всё у меня отобрали и квартиру отписали…

Во всё это время отец Наум, не отрываясь читал какое-то письмо или записку. Потом всё так же не отрываясь от чтения он и говорит ей:

– Так ты же дура. Ты же сама всё это и устроила.

Женщина осеклась на полу слове, как будто кто-то внезапно рукой закрыл ей рот, изменилась в лице, да как набросилась на старца, чуть ли ни с кулаками:

– Что?! Это я-то дура? Ах ты старый пень бородатый! Я – дура! Да ты на себя посмотри. Сидит тут голову морочит людям своими байками. Рассказывает им тут ла-ла, ла-ла! Они и развесили уши, а я получаюсь дура!..

Батюшка невозмутимо продолжал читать записку, никак не реагируя на происходящее. Видимо не впервой она давала ему этот концерт. Но я был потрясён этой сценой и стоял ошарашенный, не зная как на всё это реагировать. Двое мужчин, из стоявших тут же, подошли, взяли женщину под руки и увели к выходу.

Откуда ни возьмись появилась старушка с сумками и мешками, и подала старцу свёрток.

– А, это что? – спросил он.

– Да это, батюшка, чай очень хороший – травяной сбор.

– Вон ему больше нужен, – указал старец на священника сельского вида, во всё время стоявшего рядом с открытым ртом от изумления, держа в руках старый потёртый саквояж.

Батюшка взял свёрток и подал тому священнику:

– На, забери, чай будешь пить, от кашля помогает.

Тот как стоял неподвижно, так и оставался стоять. Не отводя взгляда от старца и не шевелясь, он только раскрыл свой саквояж, и отец Наум бросил в него свёрток. Саквояж закрылся.

– А ты всё ещё куришь?! – обратился он к худощавому мужичку.

– Да, батюшка, никак не брошу.

– А ну ко давай сюда свои папиросы.

Бедолага достал из кармана пачку «Примы» и подаёт её старцу.

– Вон, отдай ему, – показал он опять на того священника с саквояжем.

И обратившись к священнику добавил:

– Табаком дома посыплешь и моли не будет.

Священник всё так же молча открыл саквояж и когда пачка сигарет оказалась внутри, захлопнул саквояж и замер в ожидании, когда ещё что-нибудь прилетит.

– А ты, – продолжал он говорить курильщику, – поезжай в Малинники и выпей три литра воды из источника. Да-да, набери в трёхлитровую банку воды и пей потихоньку.

– Вот многие из вас скептики потому и не получается у вас ничего, – продолжал он и вдруг обратился ко мне:

– Скажи им, кто такие скептики.

От неожиданного вопроса я как-то замешкался и спутанно ответил:

– Ну, это те, которые не верят в промысел Божий.

– Да? Ну, можно и так, – заключил отец Наум.

– А ты сам-то с чем пришел, давай рассказывай, – обратился он ко мне.

Сначала я рассказал старцу о своей личной житейской проблеме, которую он на удивление решил просто, объяснив мне всё по порядку. Ну, а потом я, конечно, показал ему написанную мной икону Божией Матери. Батюшка взял икону, посмотрел внимательно, да и говорит:

– А чего это у Неё глазки такие ма-а-ленькие. Нужно чтобы они были во какие! – и он показал рукой, растопырив большой и указательный пальцы.

– У нас в ЦАКе (церковно-археологический кабинет) есть икона Божией Матери Песчанская. Она была обретена святителем Иоасафом Белгородским в городе Изюм. Там эта икона служила какой-то загородкой в притворе храма и стояла вся в грязи. А он взял икону и велел поставить её в храме на самом видном месте. Вот возьми и напиши такую же. На этой иконе глаза во какие! – и старец снова показал пальцами.

– Иди ко сюда, – отец Наум подозвал небольшого роста, плотного с огромной бородой, но молодого священника лет тридцати пяти.

– Пойди проводи его в ЦАК и покажи Песчанскую икону. Зайди к швеям, возьми у них кальку и пусть он приложит эту кальку к иконе и обведёт её.

Этим священником был протоиерей Олег Чайкин, настоятель Вознесенского собора в Ржеве, который был духовным чадом архимандрита Наума. С ним мы отправились в здание Духовной академии, в котором находился Церковно-археологический кабинет.

Войдя в здание академии отец Олег попросил дежурного найти семинариста, заведующего этим кабинетом. На самом деле это не просто кабинет в обычном понимании, а музей различных церковных предметов старины. Музей занимал помещения Царских чертогов в верхней части здания академии и основную часть фонда составляла личная коллекция патриарха Алексея I (Симанского). Вскоре подошел семинарист с ключами от кабинета, отец Олег стал с ним о чём-то говорить и видно было, что они хорошо знакомы. И не удивительно, потому что сам отец Олег ещё недавно был студентом этого Духовного учебного заведения.