Разорванная пара

— Ничего, — Бекетов чуть повел широкими плечами, — эта сука оказалась слабой. Сдала нам всех остальных, причастных к тому, что произошло. Старуха — это мать того оборотня, которого убил. Парень — его племянник. Больше ты о них не услышишь.

Это прозвучало как приговор. Холодный, равнодушный. Я не сомневалась, что дни этих негодяев сочтены, что они будут наказаны, за то, что с нами сотворили, но легче не становилось. Напротив все горче с каждой секундой было.

Мы снова замолчали. То время, когда могли говорить обо всем на свете, давно прошло. Теперь между нами пропасть, которую вряд ли можно преодолеть.

Он это знал. Янтарные глаза тревогой светились, умоляли о чем-то, но я не хотела слушать, понимать, догадываться. Отгородилась от него, руками себя плотнее обхватывая, пытаясь согреться. Лишь один вопрос мне не давал покоя:

— То есть ты мог во всем разобраться тогда…до того как, — не могла заставить себя говорить о том проклятом вечере, — если бы захотел.

Бекетов губы поджал, глядя на свои руки, дыша тяжело, рвано.

— Наверное, мог, — наконец прохрипел, сжимая кулаки, — если бы мозги работали, но они отключились. Они все верно просчитали, я просто не стал разбираться, потому что все очевидным было.

Он признавался в своем безумии, в собственных ошибках, за которые пришлось расплачиваться мне.

— Трава эта проклятая, — с досадой произнес он, — я даже не знал о ее существовании. Она напрочь отбивает все волчьи ощущения, с ее помощью внушить что угодно можно, обмануть кого угодно. Даже меня. А у тебя вообще не было шансов противостоять этому.

Горький ком в горле. Я ощущала себя измученной, разбитой, снова разодранной клочья. Мне не хватало воздуха. И в ушах шумело. Проклятье, не хватало еще в обморок упасть.

С трудом поднялась на ноги, прижимая к себе сумочку.

— Тань? — подозрительно произнес Бекетов, тоже вставая со стула.

— Спасибо, что рассказал, — только бы не разреветься. Так хотелось упасть на пол, обхватить себя руками, сжаться в позу эмбриона и реветь, в голос, надеясь, что боль когда-нибудь утихнет, — это действительно для меня важно.

Отступила в сторону выхода, и Руслан нахмурился, в недоумении глядя на меня.

— Я пойду, — кивнула, не находя сил на что-то большее.

— Куда? — голос напряженный, аж вибрирует.

— Не знаю, — пожала плечами и побрела к выходу, шум в ушах нарастал с каждой секундой, — мне пора.

— Никуда ты не пойдешь! — в два шага оказался рядом, перегораживая мне дорогу.



Сердце в груди опять от страха зашлось. Я здесь, в большом пустом доме, наедине с ним. Стоит ему захотеть и от меня ничего не останется. Невольно попятилась, стремясь увеличить расстояние между нами. Рядом с ним тяжело дышать.

— Ты останешься здесь!

— Я не хочу, — развела руками, и от этой простой фразы Бекетов растерялся. Взглянул на меня как-то беспомощно, по-мальчишечьи, не зная, что сказать.

— Тань! Ночь уже. Куда ты пойдешь? — ему плохо удавалось сдерживать волнение

— Куда-нибудь, — пожала плечами и снова попыталась его обойти.

— Не уходи.

Сердце билось неистово, с силой ударяясь о ребра.

— Руслан, мне пора.

— Останься, пожалуйста.

— Зачем? — я этого искренне не понимала.

— Можешь, занимать любую из комнат, — он проигнорировал мой вопрос.

— Я не могу оставаться здесь.

— Можешь. До утра, а потом решим, что делать дальше.

— Нечего тут решать. Я ухожу.

— Тань, не будь глупой. Я не отпущу тебя, — он попытался прикоснуться, взять меня за руку, но я отпрянула в сторону, затравленно глядя на него. Его прикосновений мне не выдержать.

Бекетов понял это, остановился, в примирительном жесте руки поднимая.

— Мне нечего здесь делать! — процедила сдавленно.

— Ты же знаешь, это не так, — прямой взгляд, от которого хочется спрятаться подальше.

— Я ничего не знаю!

Прижав сумку локтем к боку, прошмыгнула мимо него в сторону выхода.

— Таня! — он как всегда быстрее, дверь захлопнул перед моим носом, привалился к ней спиной, лишая возможности сбежать. Мне его не сдвинуть, можно и не пытаться.

— Что Таня??? — измученно всплеснула руками, — что?

— Прости меня, — прохрипел, глядя на меня так, что кишки крутить начинало.

Я отступила назад, недоверчиво глядя на него.

— Прости, — повторил Руслан, — я знаю, что тогда натворил чудовищных вещей и оправдываться нет смысла…

— Ты бы на моем месте простил? — прошептала чуть слышно, глядя на него во все глаза.

Руслан сглотнул нервно и покачал головой:

— Нет. У меня плохо с прощением, — выдал обреченно,

— Вот тебе и ответ на вопрос. То, что случилось тогда в лесу, до сих пор меня в кошмарах преследует. То как ты набросился. Как рвал, отдавшись на волю кровожадных инстинктов.

Он вздрагивал от моих слов, будто каждый раз пощечину ему отвешивала.

— Я хочу попробовать все исправить.

— Для чего? Совесть свою успокоить?

— Нет. Ты мне нужна. Я хочу вернуть тебя.

В груди оборвалось что-то, затапливая горячим ядом до самого верха.

— Скажи, Руслан, ты развелся со мной? — поинтересовалась еле дыша.

Он молчал, гипнотизируя меня янтарным взглядом, а потом ее хотя признался:

— Да. Практически сразу.