Разорванная паутина

Примеры, о которых ученый говорил на Пленуме, можно продолжать до бесконечности, пользуясь книгами самого Скрябина. Не менее трех тысяч видов гельминтов может обитать в органах и тканях домашних и промысловых животных, а также в сельскохозяйственных растениях. Если даже говорить только об экономическом ущербе, наносимом животноводству, то и тут мы сталкиваемся с самыми угрожающими цифрами. Статистика утверждает, что почти две трети всех болезней скота, регистрируемых на бойнях, вызвано гельминтами. Это значит, что огромное количество ценнейших мясных продуктов не идет в пищу, а выбрасывается. Фасциолез печени у коров, снижающий удой на двадцать пять, а то и на сорок процентов, лишает страну многих тысяч тонн молока. Личинки некоторых гельминтов, живущие под кожей лошадей и коров, портят шкуру, другие паразиты ухудшают качество шерсти у овец, снижают яйценоскость кур. «Хурда» овец, «худоконность» лошадей, «сустуй» северных оленей, «сухари» среди домашних птиц, поросята-«заморыши» — вот термины, которыми животноводы окрестили скверное развитие домашних животных под влиянием паразитов.

А болезни людей? А снижение урожаев на полях? Научный расчет в точных процентах и цифрах выразил тот вред, о котором человечество не догадывалось веками. А может быть, и догадывалось? Интуитивное, подсознательное отвращение человека к червям не есть разве средство предохранить себя от несомненной, хотя и неизвестной опасности? Наука дала темному чувству прошлого объяснение и оправдание. Она же подсказывает ныне средства для борьбы с гельминтами.

Линнеевского шестого класса живых существ давно уже не существует. Биология нового времени установила, что шведский систематик под именем «червей» ошибочно свел воедино совершенно различные организмы. Но проблемы, связанные с обитателями этого класса, далеко не исчерпаны. О том, как зарождалась эта наука на русской земле, как творец ее — провинциальный ветеринар Константин Иванович Скрябин — стал первым в мире профессором и академиком гельминтологии, пойдет наш дальнейший рассказ.

III. «Неуважаемая профессия»

Это произошло почти шестьдесят пять лет назад в Красноярске. Как-то вечером Константин, сын известного инженера, строителя Сибирской магистрали Скрябина, сидя в кабинете отца, листал очередной, недавно присланный из Петербурга том энциклопедии. Между словами «Ветеран» и «Вето» ему попалась большая статья о ветеринарии. Удивительно интересные и совершенно неведомые для себя вещи вычитал в тот вечер любознательный реалист Константин Скрябин.

Оказывается, болезни сельскохозяйственных и домашних животных почти так же стары, как человеческое общество. В Никоновой летописи за 979 год значится: «…много пакости бываху человеком и скотом и зверем лесным и польным». А под 1042 годом летописец занес описание мора в коннице князя Владимира Святославича, во время которого «помроше кони у вой (воинов) Володимерь, яко и еще дышущим коням сдираху хзы (кожы) с них толик бо бе мор тяжел в конях». Новое время не спасло скот от массовой гибели. Чума рогатого скота, свирепствовавшая в XVIII столетии по всей Европе, унесла 200 миллионов голов. Болезни животных, прочитал юноша Скрябин, неотделимы от судеб человеческого общества. В Южной Америке из 9 миллионов коров и быков после очередной эпизоотии к концу XIX века осталось всего несколько сотен животных. Это вызвало голод среди населения и массовую нищету целого континента.

Многие болезни животных равно опасны для человека. Так, в Российской империи умирало от сибирской язвы свыше двух тысяч человек ежегодно: на каждые 10 тысяч больных животных приходилось 200 пораженных людей. Нечто подобное происходило и с бешенством. Статистикой подсчитано, что на одну бешеную собаку в среднем приходится более чем три искусанных человека. Таким образом, лечить животных — значит, прежде всего сберегать здоровье и благосостояние людей. Этим искусством пытались заниматься еще шесть тысяч лет назад. У египтян даже существовали врачи-целители для разных видов животных и птиц. Однако пробудившаяся после средневековья Европа вновь обратилась к ветеринарии лишь в начале XVIII столетия. Кстати, первая в мире ветеринарная школа была основана в 1733 году под Москвой.

Хорошо написанная статья в энциклопедии сыграла в жизни Константина Скрябина роль той же «побуждающей пружины», что падающие яблоки в исследовании Ньютона и пресловутая ванна Архимеда. Выпускник реального училища никогда не видел ветеринаров и почти не сталкивался с животными. Но давно зревший в душе юноши интерес к естественным наукам нашел вдруг наилучшее, наиболее точное выражение. Он будет ветеринарным врачом.