Разорванные цепи

— Ах ты собачонка, ты повредила мне руку! — бормотала она, потирая укус. Сильвана умчалась от нее.

Услышав крики Сильваны и Эсмиры, Рашид вместе с другим соседом уже стучал в дверь.

— Эсмира, что происходит? — спрашивали они, пытаясь открыть дверь. Услышав соседей, Самед перестал бить Эсмиру. Сильвана ринулась к двери и открыла ее.

— Дядя Рашид, пожалуйста, помогите! Отец бьет мою мать! — вопила Сильвана, захлебываясь рыданиями. Соседи вошли. Увидев Самеда с цепью в руках, а Эсмиру с синяками на лице, они набросились на мужчину. Рашид повалил его и ударил, в то время как другой сосед прижал его к полу.

— Сукин сын, как ты посмел поднять руку на женщину, мать твоих детей? — кричал Рашид, нанося удары прямо в живот Самеду.

— Отпусти! — кричал Самед, пытаясь вырваться. В то время, как соседи разбирались с Самедом, Татьяна умудрилась сбежать из квартиры, оставив при этом свою маленькую черную сумочку.

Хорошенько побив Самеда, мужчины связали его руки за спиной и потащили его в угол. Они плевали на него и пинали ногами.

— Ты не мужик! Настоящий мужик никогда не ударит женщину и не надругается над ней!

Самед сжался в комок, из носа у него бежала кровь, которую он постоянно выплевывал, кровь окрашивала его рубашку в красный цвет.

— Что здесь произошло? — спросил сосед.

— Они напали на меня, — сказала Эсмира, вытирая кровь со лба, пока другой сосед звонил в милицию. Милиция приехала скоро, у Эсмиры осмотрели раны, составили заявление от ее имени и от имени соседей и арестовали Самеда на месте. Пока его толкали к милицейской машине, Самед умолял, не в силах скрыть свою дрожь:

— Пожалуйста, отпустите меня! Я не совершил никакого преступления!

Огромный мускулистый милиционер посмотрел на него и покачал головой из стороны в сторону:

— Вы, что, не понимаете, что нанесение телесных повреждений беспомощной женщине это преступление? Насилие преследуется по закону.

Приехав в участок, милиционер снял отпечатки пальцев Самеда. Взял с него объяснения, его посадили в камеру с пятидесятилетним мужчиной. Заключенный осмотрел его снизу до верху, облизывая губы.

— Привет, красавчик! Надеюсь, ты со мной останешься надолго, — он подмигнул, расплывшись в улыбке. Самед нахмурился и отошел. Он начал ходить по камере, держа руки за спиной. Чувствуя усталость, он присел, отперевшись о стену, согнул ноги, положил голову на колени и начал бормотать про себя:

— Мне нужно выбраться. Это место не для меня.

Он слегка поднял голову и взглянул на сокамерника с подозрением. Увидев, что тот человек смотрит на него, он тут же снова опустил голову на колени. «Почему этот урод смотрит на меня?»

Сокамерник продолжал смотреть на спортивное тело Самеда, облизываясь.

— Красавчик, что ты там бормочешь? Садись поближе, — сказал он, указывая на свою кровать. Сердце Самеда наполнилось страхом, он так и остался сидеть в углу без движения. Его слегка трясло.

Когда Садагет пришла домой и узнала обо всем, что произошло в ее отсутствии, сначала ей сложно было даже осознать случившееся. Она не могла поверить, что Самед осмелился пригласить свою любовницу в их семейное гнездышко, да еще избивать Эсмиру на глазах у детей. Садагет была возмущена и обещала Эсмире, что он не выйдет из тюрьмы.

— Эсмира, я разве не предупреждала тебя, что он плохой человек, но ты не хотела меня слушать. Теперь он оставил тебя беременной с тремя детьми на руках. Что ты собираешься делать?

Эсмира была слишком растеряна, чтобы ответить, и просто пожала плечами:

— Я не знаю.

— Тогда сделай все, чтобы его оставили в тюрьме, — воскликнула мать. Эсмира сомневалась в том, должна ли она выдвигать обвинения против Самеда или дать ему возможность выйти на свободу. Утром она решила не обвинять его, но Садагет настаивала, чтобы он заплатил за свои незаконные действия. Вместе они отправились в милицию, и после второго заявления Садагет надавила на дочь, чтобы та выдвинула обвинение. Самед был арестован за нападение на Эсмиру. Не способный заплатить залог, он вынужден был обратиться за помощью к отцу.

— Отец, я в тюрьме, — Самеду позволили связаться с отцом по телефону и теперь он виновато мямлил, пытаясь вызвать жалость и сочувствие. Родитель Самеда среагировал бурно на эти слова, он уронил на пол телефонную трубку.

— Отец, ты там?

Мужчина трясущимися руками поднял трубку, снова поднес ее к уху и спросил сына:

— Как ты там оказался?

Самед замолчал на несколько секунд, не находя слов для ответа. Он почесал голову:

— Меня обвиняют в нападении на женщину.

Отец не мог поверить своим ушам, он медленно опустился в кресло:

— О Боже, кто тебя обвинил и почему?

— Я жил с молодой женщиной, у нас были дети, но потом она забеременела от другого мужчины.

Услышав слова Самеда, его отец обильно вспотел, глаза его потемнели, наполнившись разочарованием. Он положил телефонную трубку на стол и несколько минут сидел неподвижно. Затем приложил трубку к уху, его пальцы слегка дрожали: