Разорванные цепи

— Сын, я очень разочарован твоим безответственным поведением. Разве я так тебя воспитывал? Как ты мог поднять руку на мать своих детей и позволить этим детям родиться вне брака? Для мусульманина так жить просто не допустимо!

Самед снова пустил в ход ложь, чтобы оправдать себя. Он обвинял Эсмиру. Сидя на полу с согнутыми коленками он потирал глаза:

— Отец, я умоляю тебя, приди и заплати за меня залог. Они посадили меня в камеру с гомосексуалистом.

Эти новости обеспокоили отца.

— Все это время ты жил с женщиной, у тебя были дети, и ты не говорил нам об этом ни слова. А что люди в нашей деревне подумают, когда узнают, что мой сын в тюрьме за избиение беременной женщины?

Самед начал трястись, готовый расплакаться. Глаза его наполнились слезами:

— Я все объясню позже, но сейчас, пожалуйста, вытащи меня!

Высокий широкоплечий милиционер подошел к Самеду и забрал трубку телефона из его рук:

— Эй, тебе пора в камеру.

Самед встал и поплелся, подгоняемый пинками милиционера.

Поговорив с сыном, отец Самеда очень расстроился, но решил не ехать в Баку, а послать двух своих других сыновей на помощь брату. Вскоре Факир и Тимур пришли в отделение милиции, чтобы увидеться с ним. Как только Самед появился в зале для свиданий, они обняли его. Заключенный выглядел похудевшим и небритым.

— Все это время ты жил с женщиной, у вас родились дети, и ты ничего нам не говорил! Как ты дошел до такой жизни? — спросил Факир.

— Отец обеспокоен и расстроен твоей беспечностью. Почему ты избил бедную женщину? — возмущался Тимур.

Самеду было стыдно, и он смотрел в пол. Затем он поднял голову:

— Братья, я знаю, что разочаровал вас. Тем не менее, эта женщина изменяла мне. Она родила мне дочь, и я точно знаю, что она моя, но двое других мальчиков, которые родились потом — не мои. Очевидно, что она забеременела от кого-то другого. Я просто не мог дальше этого терпеть и пытался заставить ее сделать аборт.

Факир качал недоуменно головой:

— Даже не знаю, что сказать. Но раз ты находишься в тюрьме, мы должны что-то предпринять, чтобы вытащить тебя из этой всей переделки.

— Пожалуйста, заставьте ее забрать обвинение против меня, или соберите средства, чтобы заплатить залог! — взмолился Самед.

— Я постараюсь поговорить с твоей женщиной. Может быть, она отзовет обвинение, — сказал Тимур. Самед посмотрел на братьев в полном отчаянии. Перед уходом он дал братьям адрес Эсмиры.

После ударов велосипедной цепью тело Эсмиры ныло от боли. Она взяла несколько дней отдыха на работе, чтобы прийти в себя. Садагет также взяла недельный отпуск, чтобы помочь Эсмире с детьми.

В субботу около 11 часов утра в дверь Садагет позвонили. Она посмотрела в глазок и увидела двух незнакомых мужчин.

— Что вам нужно? — прокричала Садагет, не открывая дверь.

— Мы братья Самеда. Мы хотели бы поговорить с вами, — ответил Факир.

— Убирайтесь! Я не хочу с вами разговаривать! — Садагет почти перешла на визг.

— Пожалуйста, уделите нам двадцать минут, — упрашивал Факир, стоя под дверью.

Садагет открыла дверь.

— Ладно, входите, — она провела их в гостиную. — Эсмира, это братья Самеда.

Эсмира сидела в кресле, читая книгу Сильване и ее братьям. Узнав, кто пришел к ним гости, она перестала читать и подняла глаза. Один из братьев был невысокого роста с кожей шоколадного цвета, а второй повыше был худым, более светлокожим и носил усы.

— Рада знакомству, — сказала она, поднимаясь. Дети смотрели на своих дядюшек с любопытством.

— Мамочка, кто эти люди? — спросил Лачин, прячась за ее платье.

— Это ваши дяди, — ответила Эсмира.

— Значит, вы и есть подруга Самеда, а это ваши дети, — сказал Тимур, разглядывая детей.

— Да, — ответила Эсмира.

Братья не могли отвести глаз от детей, пытаясь увидеть их сходство с Самедом, и от Эсмиры, отмечая ее бесспорную красоту.

— Мамочка, но ты говорила, что у нас нет дядей, — сказала пятилетняя Сильвана, глядя на гостей большими удивленными глазами.

— Сильвана, я тебе потом объясню. Пожалуйста, уведи братьев в спальню.

Сильвана ушла вместе с братьями.

— Мы здесь из-за Самеда. Вы подали жалобу на него. Можете ли вы ее забрать? — спросил Тимур.

— А вы знаете, что ваш брат вместе со своей шлюхой напал на мою дочь? — сердито спросила Садагет.

— Да, мы знаем, но у него не было выбора. Ваша дочь изменяла ему, — сказал Факир.

Садагет подошла к ним вплотную и приказным тоном произнесла, повысив голос:

— Послушайте! Не смейте приходить в мой дом, чтобы поливать мою дочь грязью! Уходите немедленно!

— Пожалуйста, заберите свою жалобу. Иначе он будет сидеть в тюрьме несколько лет, — настаивал Факир.

— Это не наша проблема. Почему он не подумал об этом, когда избивал мою дочь? — кричала Садагет.

— Ему нельзя в тюрьму. Отец этого не выдержит, прошу вас, будьте милосердны! — сказал Факир, глядя на Садагет изнывающими глазами.

— Никто не толкал вашего брата на путь греха и преступления. По своей воле он причинил вред моей дочери, а сейчас пусть расхлебывает последствия.

Садагет подошла к двери и широко открыла ее:

— Уходите и не возвращайтесь.

Раздосадованные, братья вышли из квартиры.