Разожги мой огонь

— Раз-то в пять лет и не тому обрадуешься, — протянул лениво, а потом вдруг сжал руками стан, не давая сойти с места. — Ты, супруга, ежели со мной наедине побыть хочешь, прямо так и скажи. Незачем причины-то придумывать.

Хлопнула его по груди ладонями.

— Да я ведь серьезно!

— Так и я тоже, — криво усмехнулся. — Ты супруга моя, да и здесь никто твое желание не осудит.

— Поди прочь! — разозлилась, попыталась вывернуться из кольца его рук, да только он не позволил, еще ближе к себе привлек.

— Тебя, Лисса, не поймешь, — проговорил хрипло. — То к себе призываешь, то отталкиваешь. А ведь мы с тобой венчаны. Или брачную клятву уже позабыла?

Видела, как в глубине глаз его угли раскаленные зажглись. Сердце забилось быстро, словно в гору бежала. Румянец кожу на щеках, казалось, сейчас сожжет. Нашла с кем шутки шутить. Дуреха!

Опустил руки ниже, провел по бедрам огненными ладонями, посылая жаркие мурашки. Вздрогнула, попыталась его оттолкнуть, но легче саму гору было сдвинуть. А он смотрел неласково, с вызовом скорее. И что-то подсказало — не так будет, как в ночь обряда. Вчера даже дотрагивался бережно, опасаясь, что до конца обряда не доживу, сейчас же в глубине черных глаз хозяина вулкана плясали бешеные искры, рвались меня сжечь.

А потом вдруг прижался губами к моим, заставляя разомкнуть. Поддалась его напору, и словно жидкий огонь внутрь пролился. Зажгло губы, щеки, шею, грудь, а там уж и все тело. Аромат нагретой смолы хмелил, ложился завитками на мои губы. Опьянела словно в один миг. Ответила на поцелуй с таким пылом, что и сама удивилась. Уже не отталкивала хозяина вулкана, а обхватив за шею и на носочки привстав, к себе притягивала.

Ближе. Еще ближе. Еще.

Пропускала жар его поцелуя сквозь самую кожу. Но ежели прошлой ночью этот огонь приятен и ласков был, сегодня хотелось в нем сгореть дотла, обратиться пеплом, а следом из него же и возродиться. И так снова и снова.

Ладони на бедрах сильнее сжимались — не иначе как вознамерился хозяин вулкана на мне клеймо оставить. Да только было уже одно — метка брачная, проклятая. Мне и ее хватало. Только это и отрезвило, позволив из хмельного плена губ хозяина вулкана вырваться.

— А Огневик ежели вернется, даже при нем не остановишься? — выпалила на одном дыхании, с трудом отстранившись.

Да что ж со мной такое!

Правду мужние соседки сказывали: одной, без милого друга, нельзя долго, иначе по ласке так соскучишься, что упадешь в руки первого встречного. Но сама всех женихов отвадила. Того же Арвира, который едва ли не каждый день в лавку мою захаживал. Хоть и завидный жених, но не люб был, а вот Алана едва ли не с детства по нему сохла…

Но сейчас знала только, что нельзя такую власть над собой давать хозяину вулкана. А он ведь того и добивался.

Провел тыльной стороной ладони по шее. Медленно и жарко. Будто огненную дорожку провел. А потом пальцы остановились во впадинке горла и, замерев там ненадолго, двинулись ниже, к вырезу платья, туда, где грудь вздымалась. А сам хозяин вулкана все не сводил с меня взгляда, из глубины которого искры так и жгли.

— В следующий раз сперва сама реши, чего желаешь.

— Не будет никакого следующего раза!

Рука его вверх взметнулась, легла на горло и чуть сжала. Не больно, но так, чтоб не вырвалась.

— Ты, Лисса, себя-то совсем не знаешь, — произнес тихо.

— А ты меня когда узнать успел? — спросила язвительно. Храбрилась, хотя смелости как раз и не чувствовала. Да еще пальцы на горле не то сжимались, не то ласкали. Тяжело сглотнула.

— Огонь тебя не тронул, потому что за свою признал.

— Неправда!

Наклонился, коснулся губами уха и прошептал:

— Внутри тебя он. Так и ищет выхода. Рвется. Просится дать ему волю. К моему огню прильнуть жаждет.

Мурашки поползли от дыхания хозяина вулкана по шее и ниже, в вырез платья. Чувствовала, как заливает жаром все тело. Щеки так и вовсе полыхали. Казалось, даже в кухоньке жарче стало.

Оттолкнула от себя хозяина вулкана. И откуда только силы взялись? Он, однако, руки с шеи не убрал.

— Глупости это все! Выдумки, чтоб меня смутить!

— Время покажет, — обронил небрежно.

— Ничего оно не покажет! И… и не подходи ко мне! — Понимала, как жалко выглядят мои попытки противостоять ему.

— Плох тот кузнец, который дыма боится.

— Это я, по-твоему, дым?

— Дым после будет. Когда твой огонь в моем раствориться пожелает, — отозвался насмешливо и… отпустил меня.

Метнулась к столу, чтоб хоть какую-то преграду меж собой и им иметь. Да только не собирался хозяин вулкана меня ловить.

— Как уже сказал: живи здесь. Можем и вовсе не встречаться, ежели у тебя такой охоты не возникнет.

— Не возникнет! — тряхнула головой, понимая, о чем говорит.

— А будешь Огневика вопросами пытать — его накажу. Уяснила?

— Уяснила. Что нас теперь в этой горе трое проклятых.

Хмыкнул только, перед тем как выйти. Ушел — и сразу холодно стало. Ударила кулаком по столешнице и тут же от боли поморщилась.

— Чтоб тебя… — не придумав проклятия достойного хозяина вулкана, в сердцах принялась по кухоньке сновать.