Разреженный воздух

– Понятия не имею. Наверное, какая-то угасающая звезда с Земли, которая решила спасти свою умирающую карьеру, заработав себе мрачную репутацию путешественника на Марс. У нас такое часто бывает.

– Вейл…

Я покачал головой.

– Все в порядке. Нам и так неплохо.

Строго говоря, это было не так. Перегрев – неизбежная особенность декантировки из криокапсулы с турбонаддувом, и она неизбежно изобилует недостатками. Хотите, чтобы оверрайдеры быстро выбирались из упаковки и могли с ходу разрешить любой самый неприятный кризис на корабле? Вам нужны быстрые, как у змеи, ситуационные рефлексы, прокачанный интеллект для оценки рисков, полноценная адаптационная биохимия? Прекрасно, но за все эти опции вы заплатите высокую цену в виде антисоциальных наклонностей. Из вас точно не выйдет образцового гражданина, а я все еще был на взводе из-за выяснения отношений с фрокерами и той сдержанности, которая от меня там потребовалась. От Чармса мне нужен был хотя бы малейший повод.

Мэдисон Мадекве одарила его дипломатической улыбкой.

– Мы, эм, сейчас немного заняты.

– И правда. – Чармс или не заметил намека, или поместил его в раздел «да мне насрать». – Вы со своими коллегами заняты, пытаясь поставить свои ботинки на горло этим убогим колониальным ушлепкам. Ну и как, получается? Сегодня в городе я слышал много гневных речей. Не хотел бы я поменяться с вами фан-базой, вот уж точно. Не знаю, почему вы в КОЛИН не хотите пойти до конца и окрестить себя Солнечной империей. В конце концов, вы же она и есть. Орбитальные работорговцы.

Мадекве продолжала улыбаться:

– Прямо как в песне, да?

– Прямо как в песне. Я написал ее не просто так, знаешь ли.

– В самом деле? А я-то думала, ты написал ее, чтобы хайпануть на волне анти-КОЛИНиальных настроений, которая исходит из чилийских клубов на побережье.

– Эй… если меня слушает столько людей, значит, я говорю о чем-то истинном.

Я расхохотался. В тихом гомоне разговоров вокруг мой смех оказался слишком громким. Люди за соседними столиками подняли головы. Чармс замахнулся на меня с явным намерением, из-за чего при других обстоятельствах получил бы пулю в грудь.

– Я, сука, что-то смешное сказал? – прошипел он.

– Да. Другого из твоего рта не выходит, – я пристально на него взглянул. – Проблемы?

– Вейл, я думаю, что поднимусь к себе в номер прямо сейчас.

Мэдисон сказала это быстро и, даже не договорив фразу до конца, поднялась на ноги и одним плавным движением подняла со стола гарнитуру. Я проследил за тем, как она элегантно выпрямляется, и внезапно почувствовал плотоядный зуд в уголках челюсти.

Она многозначительно посмотрела на меня.

– Вы идете?

Я отбросил идею о стычке с Чармсом, словно использованное полотенце.

Возможно, тот заметил перемену. Встроенные линзы, если они у него были, зафиксировали бы все признаки: кожу разгорячила кровь, которая, еще секунду назад вброшенная в основные группы мышц, снова прилила к поверхности; зрачки вернулись к обычной ширине, хотя недавно сузились от напряжения, положение тела уже не диктовалось подготовкой к бою. Любой сносный гештальт-софт обработал бы полученные данные и подсказал владельцу, что они значат. Сандри слегка отступил, дав мне встать. Одарил презрительной усмешкой.

– Уже уходишь? А мне только начало казаться, что мы познакомимся поближе.

– Ты следи за собой на стене, – снисходительно произнес я. – Не позволяй низкой гравитации ударить в голову. Ты удивишься, узнав, как сильно можно пострадать на Марсе.

Затем я вышел, держась рядом с Мэдисон Мадекве.

Глава шестнадцатая

Оно вошло с нами в лифт, подобно третьему человеку. Мы расступились, чтобы дать этому место, но его было не обмануть. Оно беспокойно клубилось в замкнутом пространстве, как дым, окутывало нас, покалывая там, где касалось кожи. Мадекве многозначительно уставилась в верхнюю часть кабины, словно ее несказанно занимали местные образцы декора.

Тишина растянулась до предела.

– Я сделала это, чтобы вытащить вас оттуда, – произнесла Мэдисон.

– Знаю.

– Серьезная драка на публике с земной знаменитостью – не такая известность мне нужна для работы. На случай, если вам интересно.

– Она бы не была серьезной.

Мэдисон повернулась и прожгла меня взглядом.

– Ты… да что с тобой такое, Вейл? У тебя что, страсть к насилию?

– Да. Мне сказали, что подключили ее в третьем триместре.

– Ну, прямо сейчас у тебя страсть явно не… – Она тупо уставилась на дисплей лифта. – Почему мы едем так долго?

– Я его остановил.

Она прищурилась. Я улыбнулся. Она резко шагнула вперед, приблизилась так, что легко могла бы перейти в атаку, но не стала. Ее глаза светились изнутри. Она вскинула ладонь, подобно лезвию: указательный палец согнут отдельно от остальных, словно предостережение, словно сдержанность во плоти. Я заметил, что рука слегка подрагивает. Голос Мэдисон напоминал утробное рычание, причем не особо дружелюбное.

– Чего ты от меня хочешь, Вейл?

– Разве не очевидно?