Владимир Дэс

Разрыв

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Сегодня он опять проснулся рано, очень рано: не спалось, хотя лег далеко за полночь.

Только-только рассвело.

Редкие машины. Чьи-то крики. Ветер.

Прошел в туалет, затем в ванную комнату.

Вышел на лоджию, закурил.

На душе было плохо.

Что-то в семье стало не так. Похолодало в доме.

Нет, не в отношениях с детьми. Дети были такими же, как и прежде. Они жили своим детским мирком. Им было даже невдомек, что между мамой и папой могут быть плохие отношения. Для них мама и папа – единое целое, как день и солнце, как ночь и темнота.

До недавнего времени так казалось и ему. Он очень ее любил. А влюбленные – это те же дети, наивные и слепые.

Видимо, он где-то что-то проглядел.

Сигарета закончилась.

До работы было еще долго, но он оделся и, никого не беспокоя, не вызывая служебную машину, вышел на улицу и пошел на работу пешком.

Народу на улице было мало, машин тоже. Воздух был чуть прохладным, поэтому идти не спеша было легко и приятно.

Вчера вечером опять произошел скандал. Она сказала, что он слишком долго ехал домой и от него пахнет женскими духами.

Да, приехал на двадцать минут позже, чем обычно, но он заезжал за тортом для детей. Чтобы найти нужный торт, пришлось объехать пять магазинов: он ведь помнит, какой скандал она закатила ему дома, когда он привез не тот торт. Вот и задержался. А духи… В наших кругах при встрече принято даже не целоваться, а прикладываться щечка к щечке. Наверняка кто-то из редакторов женского пола и приложился. И что, это разве повод для скандала? И главное, ничего не объяснишь.

Никакая аргументация не может пробить этот злобный напряженный взгляд некогда так любимых черных глаз.

На душе было плохо. А в теле ватно.