Разрыв

Чайник щелкнул.

Значит, вскипел.

Взял пакетик с чаем, опустил в чашку, залил кипятком.

Во рту появилась неприятная слюна: он ужасно не любил чай в пакетиках.

И тут как прострелило: «А почему я все время пью чай в пакетиках? Что мешает заваривать чай в чайничке и пить нормальный чай? Может, чайничка нет?»

Порылся в шкафах. Заварных чайников было даже два. Поставил их рядом с чашкой, в которой плавал чайный пакетик, и вновь спросил себя, что мешает пить заваренный в чайнике чай.

Ничто.

Тогда почему он пьет чай в разовых пакетиках? Наверное, потому, что с пакетиком проще.

Послышались шаги.

Открылась дверь, и вошел помощник.

– Николай, – спросил он, – тебе не будет тяжело, если я попрошу в следующий раз заварить мне чай в чайничке?

– Никаких проблем, шеф. Мне даже удобнее, я-то пью из чайника.

– Ты пьешь из чайничка?

– Да.

– А почему мне завариваешь пакетиком?

– Мне казалось, вам все равно. Лишь бы побыстрее.

Ушел к себе в кабинет. Подумал: «Вот смотри. Проблема-то возникла из-за простого недопонимания друг друга».

Вошел помощник, принес чай, заваренный в чайничке.

С удовольствием попил чаю.

Подумалось: «Как, оказывается, просто решается проблема, которая существовала довольно долго. А надо было всего лишь обозначить эту проблему и решить ее так, как удобно тебе. Кстати, это оказалось удобно и другим. Может, и дома также? Может, вся проблема в том, что я не могу подобрать нужные слова, найти правильные решения? Может. Может…»

Рабочий день был насыщенным – сплошные звонки, встречи, переговоры. Очнулся только к вечеру.

Неожиданно открылась дверь, и в кабинет ввалился весь коллектив с цветами и шампанским. Забыл, что ровно пять лет назад заступил на эту должность. А они вот помнят. Ну, выпили по чуть-чуть, пообнимались.

Перед тем как ехать домой зашел в туалет и стал судорожно стирать с белого воротничка помаду, полоскать рот и стряхивать случайно прилипший к лацкану пиджака женский волос. И вдруг случайно в зеркале увидел, как какой-то мужчина солидной наружности с отпечатком страха на лице судорожно оттирает мокрым платочком лацкан пиджака. И столько в этом мужчине было суетливости и унижения, что практически невозможно было узнать в нем того солидного, уверенного в себе господина, только что сидевшего в своем шикарном кабинете и принимавшего поздравления.

«Кто это? – мелькнуло в голове. – Неужели это я?»

Рука резко остановилась.

«Да что же это такое на самом деле? То меня поят чаем из разовых пакетиков, то я боюсь идти домой в своем естественном виде. А чего я боюсь? Я сделал что-то плохое? Я что, изменил жене? Или сотворил какую-то пакость? Нет, милый друг, надо все это заканчивать».

Вышел из туалетной комнаты, попрощался с сотрудниками и сразу поехал домой, даже за традиционным тортом для детей не стал заезжать.

Позвонил в дверь своей квартиры.

Открыла жена, как всегда, с сигаретой в руке и телефоном у уха. Вместо «Здравствуй» – кому-то в трубку: «А, это мой приполз».

«Приползший» прошел к себе в комнату, собрал в портфель документы, носки, трусы, поцеловал детей и, пройдя мимо удивленно заморгавшей жены, ушел из дома.

Навсегда.