Разум за Бога. Почему среди умных так много верующих

«Я теряюсь в догадках. А где же танцующие медведи? Где уловки и ухищрения? Почему сюда ходят все эти люди?»

Я подвел его к компании из городской творческой среды, к людям, которые уже некоторое время посещали церковь Искупителя. Они посоветовали гостю посмотреть в корень. Один прихожанин объяснил, что разница между церковью Искупителя и другими церквами огромна и перечислил как отличительные черты «иронию, благотворительность и смирение». Его товарищи согласились с тем, что в церкви Искупителя не пользуются высокопарным и чрезмерно сентиментальным языком, который в других церквах выглядит средством эмоциональной манипуляции. Вместо этого прихожане в церкви Искупителя придерживаются тона мягкой, самокритичной иронии. Мало того, здесь верят в благотворительность и смирение, поэтому манхэттенцы чувствуют себя желанными членами сообщества, даже если не разделяют некоторые принципы церкви. И самое главное, объяснили прихожане, – наставления и общение в церкви Искупителя отличаются интеллигентностью и тонкостью, особенно в болезненных вопросах.

Все эти акценты, с одобрением встреченные в Манхэттене, упоминаются в историческом христианском учении. Например, акцент на расовом многообразии фигурирует в главе 2 Послания к Ефесянам, где апостол Павел утверждает, что расовое многообразие церкви – важное свидетельство истинности христианской веры. Еще один пример: Райнхольд Нибур указывал, что ироническое, насмешливое отношение к безуспешным попыткам человека стать богоподобным – истинно христианский способ восприятия²³

. Поскольку все эти адаптивные акценты уходят корнями глубоко в историю христианского учения, они не являются просто приемами маркетинга.

Почему христианству в большей мере, чем какой-либо другой распространенной мировой религии, удается проникать в радикально чуждую культуру? Конечно, многое объясняет суть учения (Апостольский символ веры, «Отче наш», десять заповедей), единая для всех форм христианства. Вместе с тем значительная свобода предполагается в выражении этих абсолютных принципов, принимающем в отдельных культурах своеобразные формы. Например, Библия содержит призывы к христианам вместе воспевать хвалу Богу, но не предписывает размер, ритм, степень эмоциональной выразительности, аккомпанемент – все они могут быть выбраны в соответствии с культурными особенностями. Историк Эндрю Уоллс пишет:

Культурное многообразие стало неотъемлемой частью христианской веры… в главе 15 Деяний апостолов, где говорится, что новообращенным христианам из числа язычников незачем приобщаться к иудейской культуре… Неофиты должны найти… эллинистический способ быть христианами. [Следовательно], христианская вера никому не принадлежит. «Христианская культура» отсутствует в том смысле, в котором есть «исламская культура» повсюду – от Пакистана до Туниса и Марокко…²⁴

В таких библейских текстах, как глава 60 Книги пророка Исайи и главы 21–22 Откровения Иоанна Богослова, описан обновленный, совершенный мир будущего, в котором сохранятся наши культурные различия(«все языки, племена, народы»).

Это значит, что каждая культура по милости Бога обладает особыми достоинствами, которыми может обогатить человеческий род. Как указывает Уоллс, несмотря на то, что у каждой культуры есть свои перекосы и элементы, которые следовало бы подвергнуть критике и пересмотру с точки зрения христианства, всем этим культурам свойственны также ценные и уникальные элементы, которые христианство принимает и адаптирует.

Следовательно, вопреки распространенному мнению, христианство – отнюдь не уничтожающая местную культуру западная религия. Скорее, христианство приобрело больше культурно-разнообразных форм, чем другие традиции веры²⁵. Оно многому научилось у еврейской, греческой и европейской культуры, в ближайшие века ему предстоит адаптация к культурам Африки, Латинской Америки и Азии. Христианство способно стать поистине «католическим мировоззрением»²⁶, ведь на протяжении многих веков среди его лидеров были представители самых разных языков, народов и племен.

Свобода – это не так просто