Развал

— Слышали новость, Василий Петрович?

— Нет, не слышал. Какая новость?

— Очередной вождь приказал долго жить.

— Что-то наши йоги посыпались.

— А почему, Василий Петрович, йоги?

— Ну, как же, полковнику управлять полком можно только до пятидесяти. А дальше, говорят, стар и немощен. А управлять государством в семьдесят пять можно. Они, наверное, там все йогой занимаются, только вот мне кажется, не до конца они её освоили, через год идут друг за дружкой туда, — Бурцев показал большим пальцем вверх.

Через три дня телевидение показывало похороны очередного вождя.

Они уходили в небытие друг за другом с периодом чуть больше года. Вся страна всматривалась в экраны телевизоров, где шла прямая трансляция похорон. Всем интересно было угадать конец этого спектакля — кто же в нём будет главный герой? Тот, кто возглавлял комиссию по организации похорон и был главным героем этой трагикомедии. По традиции, сложившейся в Кремле, он становился руководителем страны.

— Какая нелепость, очередной «похоронмейстер» становится вождём, верным ленинцем, Путь к власти таков: без народа, без его выбора, без конкурента, без программы, очень просто — надо стать главным при похоронах, — думал Бурцев. Он глядел в телевизор. В его душе всё кипело. Хотелось выключить, но досмотрел. В это время на Красную площадь выехал лафет с телом вождя.

— Безбожники! — воскликнул он. — Это где же, в какой стране, — шептал он, — устраивают кладбище на центральной площади. Там лязгают металлом гусениц и грохочут двигателями танки и тягачи, везущие на себе смертоносные ракеты. Раздаются крики «ура» и бравые марши. Подвыпившая публика поёт и танцует, машет флажками, стоящим на мавзолее вождям. А те, взобравшись на гробницу коммунистического фараона, пьют коньячок и закусывают икоркой с устроенных внизу столов, спрятанных от глаз ликующих демонстрантов. Шабаш ведьм на могилах усопших. Только дьявол мог придумать такое и осуществить с помощью своих учеников — отрицателей всего духовного, бальзамирующих и устраивающих культ мёртвой материи.