Развал

На съезде народных депутатов Горбунов был избран первым президентом Союза. Тут же провозгласили о ликвидации шестой статьи Конституции «О руководящей и направляющей роли партии». В огромной глыбе бетона вмиг исчезла арматура. Она просто проржавела изнутри. От цельной глыбы бетона начали отваливаться куски. Первыми заявили о себе прибалтийские республики. Там появились партии и союзы. О своем праве на самоопределение заявила Литва, за ней последовали остальные. Горбунов в отчаянье бросил на эти республики войска. Озлобленные, униженные нищетой военные воевать за Горбунова не захотели. Но все равно, в Вильнюсе и в Риге пролилась кровь. Все члены Политбюро, высказывающие дружное «одобрям» своему генеральному, сейчас смотрели на него враждебно. Экономика рухнула. Увидев свою беспомощность и неспособность управлять страной, Горбунов все внутренние дела возложил на премьера, а сам занялся внешней политикой. Делая одну уступку за другой, он полностью выдал Западу всю агентурную сеть, за что и стал врагом у работников силовых структур и, особенно, у кэгэбистов. А КГБ — это власть. Тайные нити ставили и убирали тех или иных руководителей. Поссорившись с этой структурой, Горбунов обрек себя на потерю власти. Но он знал, что делал. Рано или поздно с властью приходится прощаться. Без власти, а ещё и без денег, жить ещё хуже. За все эти уступки ему было обещано большое вознаграждение. И Запад не поскупился. Его сделали лауреатом двух премий: Нобелевской и премии Фиджи. Теперь он был полностью подвластен Западу. А там, в спецслужбах разрабатывали только одну стратегию — с помощью Горбунова развалить «империю зла». Если не развалить, то хотя бы ослабить до такого состояния, чтобы в ближайшие полвека Союз не мог претендовать не то чтобы на первую державу, но и в первой десятке не был бы. Наконец-то, сбылась мечта Гитлера — многонациональная держава распадалась изнутри. С этой надеждой он шёл когда-то на Москву и просчитался. А теперь, благодаря кучке бездарных руководителей, это всё случилось. Страна была на грани коллапса. Дефицитом было всё: одежда, еда и даже такие мелочи, как туалетная бумага. Оскорблённый и униженный народ больше не мог этого терпеть.

Бурцева в это время откомандировали в Западную группу войск. Когда он прибыл в Германию, был поражён аккуратностью, пунктуальностью и дисциплинированностью немцев. Начавшийся развал в центре Союза сюда ещё не дошел, но он дойдёт. Кремлёвская бездарность коснется и сателлитов. Но это потом, а сейчас Бурцев увидел изобилие продуктов в магазинах, отсутствие нищих и грязи на улицах. После той голодухи и очередей с драками за вареной колбасой, его особенно поразили магазины с сотнями сортов колбас, сыров. Не знаю, правда или нет, но ходила среди советских военнослужащих легенда. Однажды советская туристка, будучи в ГДР, зашла в продуктовый магазин, увидев такое количество колбас, воскликнула: «за что»?! И упала в обморок. Василий вспоминал, когда они были на учениях под Калининградом, зашли с Ворониным в магазин в городе Черняховске. За прилавками огромного универсама стояли девушки, а на прилавках одна только мойва.

— Что у вас можно купить? — спросил Воронин у девушки.

— Только нас, — пошутила девушка, — выбирайте любую. И все хором засмеялись. Даже за талоны, которые ввело правительство Горбунова, нельзя было ничего купить. Огромная страна с большими человеческими ресурсами, с одной шестой суши земли, с одной четвертой запасов леса всей планеты, с огромными запасами золота и серебра, платины и меди, алмазов и изумрудов, нефти и газа, бездарностью — бездеятельностью и болтовнёй правителей доведена до разрухи.

— За какие грехи страна-победитель живет во сто раз хуже побеждённых, — думал Бурцев. Они тоже строят социализм, но он почему-то оказался другой. Выходит идеология не во всем виновата, а виноваты сами люди. Прав был Бердяев: «в России всегда старались распределить и уравнять, но не производить и творить». Из-за этого революцию совершили. Все бредили одним — отнять и поделить. Господа радикалы хотели разбудить русского мужика. Ну, разбудили, дальше что? Россия как была по определению Карамзина, так и осталась «воровской». Словно гниль засела в нашем обществе, и мы никак не можем победить воровство, взятки и бюрократию. А самое основное и постыдное — это рабство. То рабство, которое отменил Александр второй, осталось у нас в душе. Оно мешает нам жить. Никакие манифесты отменить его не смогут, поэтому и позволяем мы власти творить над собой всё, что вздумается. Каждый в этой стране ощущает себя рабом, а тот, кто проберётся в эшелоны власти, восклицает: «Ура, я не раб, я рабовладелец». И никакие революции, реформы и кровопролития не изменят сути вещей, пока человек сам не захочет жить по-человечески.