Развал

Страна заразилась эпидемией, которая называлась «перестройка». Это модное слово зазвучало на всех партийных собраниях, конференциях, пленумах и съездах. Главное политическое управление в войска спустило указание: «Со всеми военнослужащими провести политические занятия на тему: Перестройка — это…». Хотя после слова «это» шли ответы, в которых говорилось то же самое, что и до перестройки. Многоточие так и осталось, потому что, как перестраивать и что перестраивать, не знал даже сам архитектор. Он не понимал, что реформировать эту идеологию нельзя. У неё были изначально больные корни. Но популист Горбунов пытался это сделать. Он бросал в публику всё новые слова, неизвестные обывателю. Однажды он сказал очередной толпе: «Мы будем бороться за наш социалистический плюрализм». Конечно же, из уст коммуниста это слышать было смешно. Плюрализм (множественный) — это философское учение, утверждающее, что в основе мира лежит множество самостоятельных духовных сущностей, в противовес монизму, признающему одно начало, материю либо дух. И как же коммунист, марксист, а стало быть, материалист Горбунов покусился на основу основ — философию марксизма — диалектический материализм. И это, кухаркины дети подхватили. Красивое словечко замелькало на страницах журналов и газет. О нём каждый день говорило радио и телевидение. Что такое плюрализм, мало кто из простых людей знал, но на партийных собраниях пытались выговорить эту неудобную латынь. Но, то, что плюрализм социалистический, это уж слишком. Переводя это на нормальный язык: одни говорят, есть социализм, другие говорят его нет, третьи — есть, но на половину, четвертые на одну треть и так далее. И мнение каждого надо признавать. Вот, что означала эта фраза.

Горбунова раздражала заржавевшая, неповоротливая система. Отсутствие свободы душило страну. Она в агонии задыхалась. А Горбунов не понимал одного, что в России, как только слабеет власть начинается смута. В обществе назревал кризис. Необходимо было выпустить накопившийся пар. Бурно зашевелилась интеллигенция. Если раньше её держали на цепи, и она была довольна миской похлёбки и пусть не совсем просторной будкой. Правда, иногда хозяин мог ее побить палкой и посадить в клетку, но и это её особо не раздражало, то, сейчас, когда расковали цепь, она почувствовала свободу. Бегала по двору размером в одну шестую суши земли, кидалась на забор, норовя вырваться туда и посмотреть, что же там за этим железным занавесом.

В первую очередь Горбунов решил обновить ЦК. Это, вообще-то, понятно и свойственно для любой власти — избавиться от старого окружения и ставить своих. Для начала он решил покончить с претендентами на власть. Его бывший конкурент, секретарь московского горкома был снят. На его место был назначен из глубинки, секретарь свердловского обкома Борис Соснин. Ставя его на должность, Горбунов надеялся, что пришедший из глубинки Соснин, не связанный с московской номенклатурой, будет ему благодарным, и служить преданно. Но он глубоко ошибался: не связанных тайными узами с московскими чиновниками, секретарей обкомов не бывает. Все они были подвешены на тайные нити, которые дёргались тем или иным чиновником из Кремля, и каждый кремлёвский кукловод старался протянуть повыше свои куклы, чтобы в Москве их использовать в борьбе за власть. Так же был, вытянут Андроповым в Москву и сам Горбунов. Система до наивности простая. Расставляй на местах своих людей, а те приведут тебя к власти. Она была опробована ещё Сталиным. Таким же путём шли и последующие вожди.

Соснин не был человеком Горбунова. Придя в Москву, он усилил ряды противостояния. Был прекрасным популистом: появлялся на публике в магазинах, ездил в троллейбусах. Правда за этим троллейбусом шла служебная машина. Проехав одну остановку в общественном транспорте, напустив простому люду в глаза туман, он сходил на остановке, садился в машину и ехал по своим делам. И этот дешевый трюк срабатывал. По Москве пошла молва об истинно народном секретаре обкома. С помощью дешевого популизма Соснин стал набирать авторитет. Это не нравилось Горбунову — не может быть у народа два вождя. О том, что Соснин болел алкоголизмом, Горбунов не знал. Тогда все секретари хорошо пили, не пьющий секретарь считался чужаком в стане коммунистических бонз. Но, когда Соснин стал не появляться на заседаниях политбюро, в горкоме, находясь в состоянии запоя, Горбунов занервничал и решил его убрать. Но лагерь противостояния рос, не давая Горбунову стать полновластным хозяином Кремля. Людей, недовольных Горбуновым, становилось всё больше. И не только из-за его деятельности.

В отличие от разжиревших жён партийных чинов Рая выглядела импозантно. Это дразнило кремлёвских жён, а те жужжали по ночам в уши своим мужьям. А, как известно: мысли, менталитет мужа формируется дома женой. В результате в среде высших партийных кругов нарастало недовольство в начале Раисой, а затем и самим Горбуновым. Однажды, на заседании политбюро, подвыпивший Соснин высказал дерзость в лицо Горбунову: