Развал

Вскоре в полку закипела работа. Созданные бригады плотников день и ночь колотили щиты. Айдман ездил по всем немецким организациям и привозил много стройматериалов. Немцы очищали склады оттого, что раньше принадлежало строй организациям ГДР, и были очень довольны, когда им предлагались услуги российской армии. Айдман завозил в полк ДСП, фанеру, стекловату, краску, окна, двери шифер, даже трубы, батареи отопления и котлы. Всё это уже не вписывалось в стандарты новой Германии и подлежало вывозу на свалку. Спустя месяц, три комплекта щитовых бараков были готовы. Всё это было загружено в эшелон и отправлено к новому месту дислокации. С первой группой убыл Черняк. Он за двадцать дней поставил три барака. Один из них полностью оборудовали по штаб: в нём установили батареи отопления, рядом построили землянку для кочегарки. Проверив всё в работе, он доложил Бурцеву по телефону. Для этого пришлось ехать в штаб в Смоленск. Вместо него готовился убыть заместитель командира полка Туркин.

На погрузке стоял новый эшелон. К Бурцеву зашёл только что прибывший Черняк. Он, как обычно, просунул голову в дверь, несколько секунд окинул взглядом кабинет, а затем появлялось всё туловище.

— Разрешите? — Черняк расплылся в улыбке.

— Заходи, Евгений Иванович, докладывай, как там дела.

— Штаб стоит. Теперь я спокоен, всю эту бумажную чепуху есть куда разместить.

— Ты всё за бумажки печёшься, картонная душа?

— Ну, а как же. Пропадёт какая-нибудь секретная бумажка, беды не оберёшься.

У нас легче человека списать, чем эту бумажку. Отопление проверил, всё работает. И машину угля за спирт выменял. Машины с платформ снимали, смотрю, рядом огромные кучи угля. Подошёл к работягам, две бутылки спирту им дал, а они мне в самосвал два ковша угля. Остальные два барака тоже поставил, но только коробки. В палатке по ночам сыро, и комары достают. Офицеры из палаток сразу в штаб перебрались. Хорошая идея, Василий Петрович. Если честно сказать, я в начале к вашему предложению отнёсся скептически: думал, чушь какую-то несет командир. А сейчас, когда пожили в палатке, а потом переселились в барак, всё осознал, и офицеры с облегчением вздохнули. Стали работать, как лошади, даже перестал подгонять. Надо остальные бараки достроить.

— Я сказал Туркину, он всё необходимое загрузил: и батареи, и трубы и обои.

— Скажите Айдману, пусть у немцев насос разыщет. Там вода близко, метра три, не больше. Колодец выроем, насос поставим и можно водопровод сделать. А остальное, конечно, плохо — кругом болото, дорог нет. А главное, нет бензина, по крохам собирал. Такое впечатление создаётся, что там наверху, начиная от министра, враги народа. В баках бензина хватило, чтобы технику с платформы согнать, а дальше думай, как хочешь. В округе на довольствие не ставят, бензин не дают, продуктов не дают, кормить солдат нечем, бегал картошку у бабок за свои кровные покупал, чтобы хоть как-то людей кормить. Хорошо, что отсюда взяли немного продуктов, вот тем и жили. Ездил в штаб, там сидят такие мордовороты — не пробьёшь. Отвечают одно — нет директивы ГШ. Дивизию выводят в чистое поле, а им трудно бумажку написать. Создаётся впечатление, что это все специально делается, чтобы разбежались или передохли. Один генерал, знаете, как мне ответил: «Мы вас сюда не звали, там, у немцев отъелись, теперь поголодайте». Я понял, почему страна так плохо живёт. Потому, как завистники все, и ненавидят из-за зависти друг дружку.

— Евгений Иванович, это же один из семи грехов, от которых Христос предостерегал человечество. Преодолеем, начнём жить хорошо. Не преодолеем, так и будем жить зверем друг на друга смотреть, завидуя и творя, друг другу пакости.

— Надо, Василий Петрович, с этим эшелоном загрузить контейнер с продуктами. Туркин парень нерасторопный. Они там с голоду перемрут.

— Пожалуй, так. Я сейчас дам команду Айдману, пусть готовит. И, наверное, бочки с бензином и соляркой в пятитонный контейнер загрузим.

— А если бензовоз поставить на платформу?

— Попробуем и бензовоз, но я боюсь, обнаружат и заставят снять. Главком запретил вывоз топлива из Германии.

— Я это знаю, Василий Петрович. Они топливо немцам продают, а спишут на вывод войск. Я думаю попробовать надо, а контейнера для страховки.

Зазвонил телефон. Бурцев взял трубку. Звонил дежурный.

— В полк прибыл командующий армией, — доложил он.

Новоиспечённый командарм генерал Пиманский смотрел на Бурцева гордо и, не подавая руки, поздоровался.

— Всё-таки помог московский генерал, — подумал Бурцев. — Какой гордый Пиманский стал, земли перед собой не видит.

— Эшелон грузишь? — спросил командующий.

— Жду подхода платформ.

— Свяжись с начальником перевозки, закажи ещё десять платформ.

— Я не подготовил столько техники.

— Загрузишь КАМАЗы, бывшая техника ГДР. Укажешь в документах, как техника полка. Там встретят и заберут их у вас. Сейчас их пригонят, колонна на подходе.

— А кто заберёт? По каким накладным их передавать?

— Это вас не касается, — буркнул Пиманский.

Командарм уехал, а Бурцев стоял раздумывая.