Развал

— Выходит так.

— Стало быть, алкаши допились до ручки, что бездомные офицеры по улицам бродят. Сталин, какой зверь был, но таких вещей не допускал. Это Никита пример подал. При нём полковники в свинари пошли. Помню, красовался на первой обложке журнала офицер с поросёнком в руках — знаменитый свинарь Чиж, уволенный по сокращению армии. Не помню, — то ли майор, то ли полковник. Надо бы было поместить фото генерала для порядку: с поросёнком и лампасами, и, чтобы в обязательном порядке лампасы были в говне свинячьем. Вот тогда, Васек, авторитет армии подымится на самую вершину. При Сталине кресло в парикмахерской для офицера было отдельное, а эти — офицера на улицу и в дерьмо поросячье. Кто ж их будет, Вася, защищать?

— Вы правы, дед Василий. Я холостой, один мучаюсь, а кто с женой и с детьми, как им живётся, не знаю.

Путники замолчали, каждый думал про своё.

— А тебе, что, Вася и остановиться негде?

— Негде. Приехал сюда на свой страх и риск. Последний шанс. Мыслю на

этой лошадке подзаработать и хоть какую-то комнатушку купить.

— В Москве на улице в машине нельзя ночевать. Шантрапы развилось всякой:

и местной и приезжей. Сейчас их время. Власть другим занята. Могут и убить. Машина у тебя дорогая. Для начала я тебе помогу. Вижу, хороший ты парень. Кочегарка у меня есть, там кроватка стоит. Пока тепло, поживёшь, а как начнутся холода — топить начнём, тогда и освободишь. К тому времени, я думаю, что-нибудь найдём. Тут направо в подворотню, — дед махнул рукой, — вот мы и приехали. Ты погодь, я вынесу ключ от кочегарки.

— Так новоселье обмыть полагается, — пошутил Бурцев.

— А, чего же и обмоем, там за углом магазин, пока я за ключом, а ты мигом туда. Вот нам на закуску, — дед достал из рюкзака три помидора и огурец.

Так Бурцев поселился в Москве. Город он знал неплохо. Учеба в академии пошла на пользу. Зная город, ремесло таксиста освоил быстро. Заработки были неплохие. И только теперь он понял, что служил этому государству зря. Бывали такие удачные дни, что выходило больше, чем он полковником зарабатывал за месяц. Ездил по разным маршрутам. Но крутился, в основном, возле рынков. Туда и оттуда привозил на вокзалы «челноков», днём — покупающий люд, а к вечеру развозил продавцов.

Как-то раз к нему в машину сели две женщины. Лет им было далеко за тридцать. После работы женщины приняли несколько граммов живительной жидкости, были весёлыми и разговорчивыми.

— Валя, — сказала одна из них, — этот молодой человек нас бесплатно домой отвезёт.

— Ну, уж не такой я и молодой, как вам кажется, а потом, почему непременно даром? Вы же свой товар на рынке бесплатно не даете.

— А откуда вы знаете, что мы торгуем?

— Я часто хожу по рынку, и видел вас.

— Кого видели, меня или Валю?

— Вас видел, трусиками торгуете.

— Стало быть, понравилась, коль запомнил, — сказала Валя.

— Понравилась, — Бурцев посмотрел на сидящую рядом женщину и улыбнулся. — У меня «любовь» была — очень похожа на неё — Клавой звали. Я вначале подумал, что это она. Правда, та постарше будет.

— Так пора вам познакомиться, — шутила Валя, — может, и эту Клавкой зовут. Или жены боишься?

— Мне боятся некого, я холостой.

— Что серьёзно?

— Да, серьёзно, могу паспорт показать.

— Ира, жених есть. Вот это дело. Тогда поедем к Ирке, знакомство замачивать.

Подъехали к дому. Женщины не выходили из машины. С минуту сидели молча.

— Ну, так что, пойдём с нами, — наконец, разорвав тишину, сказала Ира — Тебя как зовут?

— Василий. Так надо что-то в магазине взять.

— Эх, Вася, — пошутила Валя, — не надо, у нас всё с собой.

Эту ночь Бурцев ночевал у Ирины. Ира рассказала Василию, что она была замужем и у неё есть сын семи лет. Находится у бабушки в Ярцево.

— Завтра поеду забирать, — сказала Ирина. — Приболел, а мне его не с кем было оставить — торговлю бросить нельзя. Поправился, в понедельник в школу пойдёт.

Про мужа Бурцев не спрашивал, да и неудобно было как-то начинать с допросов. За весь месяц Бурцев заехал к Ирине только раз. Маленькое существо глядело на него, не понимая, зачем этот дядя появился в их доме. Подвыпившая Ирина обрадовалась приезду Бурцева и пыталась отправить к подружке сына. Он плакал, упирался. Бурцеву стало неприятно за то, что он доставлял боль этому маленькому человечку, имеющему полное право на ночлег в своей кровати. Он соврал Ирине, что у него есть клиент и ему необходимо ехать за пределы Москвы.

Глава 25

Когда собаки терзают добычу, они обязательно погрызутся — это природа.