Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами отчизны

Как видно из вышесказанного, особенностью разведывательной работы того периода было и то, что разведчиков посылали в весьма дальние командировки (в данном случае из Берлина в США) не надлежащие разведывательные подразделения. Но это не должно удивлять. Ведь разграничение зон ответственности между разными органами разведки и ликвидация параллелизма в их работе только начинались. Наиболее ярким примером глубокой агентурной работы совсем не стратегического разведоргана является, насколько известно автору, кругосветное путешествие агента «Каргонена» (Г.Г. Пентинена).

В Разведотдел штаба 5-й армии Восточного фронта (один из ведущих органов военной разведки на Дальнем Востоке и в Сибири) он пришел «за неимением другой работы, и желая принести посильную пользу Революции», к тому времени он владел пятью европейскими языками, побывал за рубежом плавая штурманом на пароходе «Свирго» и 2‑м машинистом на «Хермесе», служил в российской армии в 1898–1900 гг. и в период 1-й мировой войны. По службе в РО он неоднократно направлялся в тыл Белой Армии в Сибири и на Дальнем Востоке. Побывал, в частности, в Петропавловске и Иркутске (октябрь 1919), в Благовещенске (январь 1920). И, наконец, в марте 1920 командирован «в тыл противника» с весьма серьезным заданием как «курсирующий агент». Агенту «Каргонену» поручено побывать в Чите и Владивостоке, в ряде городов и населенных пунктов Маньчжурии, Японии, Северной Америки, Англии, Франции, Швейцарии и Германии. Согласно поставленной задаче он «во всех маршрутных пунктах организует осведомительно-наблюдательные пункты, коим дает инструкции как вести работу и что именно нужно узнавать», а также «из всех пунктов высылает связь в руководящие центры». И к тому же по мере возможности собирает необходимую информацию. Все путешествие ему поручено завершить в августе 1920 г. Насколько удалось ему выполнить столь обширное задание автору неизвестно, однако из документов следует, что в сентябре 1920 г. «Каргонен» был откомандирован из 5-й армии в Москву в Региструпр ПШ РВС Республики «как более пригодный для работы на Западе», оттуда направлен на работу в военную организацию Компартии Финляндии.

А теперь продолжим. Как «Роберт Гамильтон» Минс принимал активное участие в подготовке «Германского Октября» и в некоторых последующих событиях, так по направлению Организационного отдела ЦК КПГ он стал заместителем начальника радиокоммуникационного сектора в штабе «нарождающейся Красной Армии» (октябрь 1923 – июнь 1924). Он писал: «Меня послали в Лейпциг, где я договорился с одной местной радио-фирмой о создании, якобы за свой личный счет, выскомощного радиоприемника моей собственной конструкции. Пока я работал в Лейпциге, вся наша организация попала в руки полиции из-за доноса хорошо известных штутгартских провокаторов. Я избежал ареста, и с помощью Лейпцигской парторганизации провел операцию по спасению наших материалов, находившихся на фабрике. Вместе с ними я вернулся в Берлин и продолжал работу в заданном направлении в подпольной мастерской». По этой работе он контактировал с советским разведчиком – радиоинженером А.И. Гурвичем (Гориным), награжденным за ту «секретную командировку от Разведупра» пистолетом «Маузер». Тогда же Минсу вновь удалось избежать встречи с полицией, поскольку один из руководителей КПГ Фриц Геккерт сообщил американцу о необходимости покинуть страну в связи с провалом в подпольной организации (резидентуре), где и работал Леонард Генрихович. Его отправили в Советский Союз. Это произошло в июне 1924 г.

В Москве Минс («Сминель») стал референтом и переводчиком Бюро печати ИККИ (июнь – июль 1924), так как кроме родного английского и русского он знал также немецкий и французский языки, работал на 5‑м конгрессе Коминтерна. А потом новый поворот в его биографии: по рекомендации Н. И. Подвойского его назначили инженером-испытателем на научно-опытный аэродром РККА в Москве (август 1924), где в течение 5-ти месяцев он работал над собственным проектом, связанным с улучшением запуска авиамоторов при низких температурах. Как писал «Сминель», «этот проект был теоретически и практически осуществим, однако существовала опасность возгорания, поэтому от него отказались». Заметим, что разработку проекта Леонарда Минса курировал «тов. Бартини, главный конструктор Гражданского воздушного флота». К тому же в недавнем прошлом (1921–1923 гг.) Роберт Бартини был его коллегой по разведывательной службе. Вернувшись в ИККИ, Минс продолжал свою деятельность в Бюро печати под руководством М. Е. Крепса.