Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Выступили 5/X 91 г. с ночлега в с. Нардин в 8^h 35^m утра, сердечно простившись со стариком-ханом, во всех отношениях редким и достойным начальником в Персии, но плохо ценимым за прежние действительно геройские услуги стране во время ало-манов теке. Редко приходится в этой стране слышать единодушную похвалу ему и от жителей, с которыми обыкновенно здесь поступают безжалостно всех степеней власти и кулаки-помещики. Хан и его домочадцы приветливо нас проводили со всякими добрыми пожеланиями…

По пути около сел. Герли меня встретил мирза (писец), высланный правителем булюка Джиджерли (сартипом Керам-ханом, братом нардинского хана). В селении нас встретили его люди у дверей отведенного нам большого, но пустого дома на ночлег. Устроились мы хорошо. Но затем стали являться последовательно разные лица с поднесением фруктов сначала от сартипа, а затем от себя лично. Конечно, в расчете на денежную подачку от меня. Разорение! Фрукты кислые, арбузы недозрелые и сладости мало. Вообще, здесь фруктов, особенно винограда, много. Пообедали.

В 5^h дня явился с визитом сартип с одним из своих братьев (а их всех 9). Он был помощником бужнурдского ильхана[158] в бытность его губернатором в Астрабаде. Наделав кучу долгов, сартип бежал из города. Впоследствии, не признавая долгов без своей расписки, он и по документам этим не заплатил. Дав хорошую взятку в Тегеране, он купил себе чин сартипа и теперешнее место, на котором обирает жителей. Хан с виду большой плут, ибо расточал невероятные комплименты самой невозможной готовности услужить мне. Он совершенно не похож на своего благородного старика-брата. Я отказался от всех его предложений и услуг, что, кажется, не было ему неприятно.

В 4^h

30^m дня достигли сел. Джафарабада. Это кала, уже полуобрушенная, на искусственном бугре; в ней 10–12 мазанок, жалких на вид. Кетхуда встретил нас крайне грубо, так что я вынужден был ударить его плетью. Оставаться в кале я не захотел и расположился южнее в палатках. Один из местных всадников запретил нам что-либо продавать, пока он не даст знать о нас сартипу Науруз-хану (сыну буджнурдского ильхана), правителю округа Асфераин. Этот хан осматривал кягризы во вновь устроенной кале своего имения и только к вечеру прибыл в с. Джафарабад. Узнав, что приехал иностранец, он явился ко мне с визитом. Это очень неглупый молодой человек (20 лет), старший сын ильхана и будущий его преемник. Толпа его нукеров остановилась подле моей палатки, принимая большое участие в разговоре, дополняя то, чего не знал молодой хан, а также подхваливая его.

Благодаря любезности хана, мы приобрели задешево все, что нам было нужно получить и устроились на ночлег отлично.

В 3^h

30^m дня мы вступили через «кучанские ворота» в крепостной стене в город Мешед[159]. Около 30 м. мы двигались по узким и пыльным улицам этого священного для всех шиитов города и достигли двора и[мператорского] р[усского] генерального консульства. Здесь мы встретили самый радушный и гостеприимный прием у нашего консула Петра Михайловича Власова[160]

, прослужившего много лет в Персии, сначала секретарем в консульстве нашем в г. Реште, а затем здесь уже в должности консула. П.М. Власов в совершенстве владел французским, английским и персидским языками. Коренной донской казак по происхождению, он с молодых лет своей службы в Министерстве иностранных дел прошел превосходную школу в должности секретаря у нашего консула в г. Реште г. Норда[161], англичанина по рождению и женатого на англичанке. По смерти консула, П.М. Власов женился на вдове г. Норда и продолжал свою службу консула в г. Реште много лет. С открытием в Хоросане нашего генерального консульства с местом пребывания в г. Мешеде, П.М. Власов был назначен на этот очень важный пост, где уже раньше англичане создали свое генеральное консульство, приобретя большое влияние на местные персидские власти и поддерживая тесную связь через Афганистан с Индией.

П.М. Власову пришлось много потрудиться, созидая высокий престиж русской власти в Хоросане. Так как моя задача требовала для успешного решения большой скромности, то я ориентировал в особом докладе П.М. Власова во всем данном мне поручении и просил позволения уклониться от всех официальных представлений, визитов и знакомств. П.М. Власов вполне одобрил мой образ действий: я отдался исключительно обработке собранных материалов и выполненных маршрутных съемок, а затем писанию докладов и отчетов обо всем, уже исполненном. Люди и лошади мои были устроены вполне хорошо и основательно отдохнули.

Здесь я подвел итоги выполненных работ. Всего с 8/VIII по 17/IX 1891 г. мною пройдено и обрекогносцировано было до 700 верст, большей частью по закрытой, крайне гористой местности, весьма пересеченной.

Дав отдохнуть своим людям и лошадям 10 дней в г. Астраба-де, я двинулся 27/IX 91 г. через округа Кятул, Фендериск, Нардин, Джаджером, Асфераин, Сервиляйет и у сел. Сей вышел на большую «кучанскую дорогу» и 15/Х 91 г. прибыл в г. Мешед.