Развесистая клюква Голливуда

Я подошла к стенному шкафу и ойкнула. Губы мои напоминают уже не сосиски, а сардельки, лоб словно комарами искусан.

– Блин! – протянула, подходя к зеркалу, Юлечка. – У меня всегда хороший цвет лица, а сейчас как из бани. Похоже на аллергию. У вас тут есть аптечка?

– Естественно, – успокоила я «малолетку», – странно, что кожная реакция случилась одновременно у нас двоих.

– Сожрали что-то, – ответила Юлия, – надо таблетку выпить. Дашь мне?

– Конечно, – пообещала я, шагнула к двери и не сдержала любопытства: – Геннадий Петрович знает, сколько тебе на самом деле лет?

Юлечка потупила взор.

– Нет! Думает, я малипуська! Прикол!

– Прикол, – повторила я, – супермегаприкол. Добрый доктор Айболит – отвязный педофил, которому подсунули вполне взрослого «специалиста по организации досуга».

– Ухохочешься, – кивнула Юля. – Наша фирма против закона не прет.

– Считаешь правильным ему потакать? – возмутилась я.

– Папуля хочет дочурку, и он ее получает, – не увидела в ситуации ничего плохого Юля. – Это как кефир в магазине купить.

– Ужасно гадко! – не выдержала я.

Юлечка отступила на шаг назад.

– А вы с бабкой что, лучше?

– Мы другое дело! – возразила я. – Устраиваем невинные спектакли, пугаем народ. Но он сюда и едет за испугом. У нас все по-честному.

– А к нам приходят за любовью и получают ее, – отрубила Юля. – Знаешь, мы спасаем детей, в смысле, настоящих, маленьких.

– Каким образом? – фыркнула я. – Отчисляете процент от прибыли приюту? Покупаете сиротам конфеты и жвачку? Очень благородно.

Юля уперла руки в бока.

– Геннадий Петрович хотел школьницу – и получил ее. Если бы меня не было, думаешь, Комаров забыл бы о своем желании спать с дочуркой? Да никогда! Украл бы настоящего ребенка и замучил до смерти. Комаров такой: чем сильнее сопротивляешься, громче орешь, тем больше он тебя хочет. Мне по барабану, кого изображать, и деньги нужны. Комаров в экстазе, обычные дети вне опасности. Кому плохо?

Глава 11

Гонг к обеду застал меня на пути в библиотеку. Там в одном из ящиков Белка хранит таблетки. Вам такое место для аптечки кажется странным? Тогда угадайте, где бабуля держит иголки с нитками! Ладно, и не пытайтесь, все равно никому не придет в голову, что швейные принадлежности лежат в жестяной коробке с надписью «Корм для попугаев», и стоит она на батарее в ванной комнате первого этажа. Белка профи по части абсурдных поступков, и бороться с ней – все равно что учить рыбу пользоваться зонтиком. Сколько ни суй его карпу в плавники, ничего не получится. Я несколько раз перетаскивала лекарства в прохладную кладовку за кухней, а нитки-иголки перемещала в комод, который стоит в гостиной, но проходило два-три, максимум четыре дня, и статус-кво восстанавливался. Пилюли возвращались в библиотеку, а швейные принадлежности оказывались все в той же коробке, на батарее. У Белки собственные представления о порядке, и она в принципе по-своему аккуратна.

Я приблизилась к цели и услышала снизу сначала «бум», а потом вопль Олеси:

– Обед! Еда на столе.

Из глубин полутемного помещения донеслось оглушительное «апчхи». Жизнь в «Кошмаре» приучила ко всяческим неожиданностям. Громко чихающий манекен не должен был меня напугать, но я почему-то взвизгнула.

– Простите, – раздалось из-за шкафов, – не хотел причинить вам неудобство.

Я сделала несколько шагов в сторону, обогнула длинный стеллаж, заставленный книгами, и увидела в кресле Геннадия Петровича, который держал в руках толстый том. Мне совершенно не хотелось беседовать с сексуально озабоченным «папочкой», но обещание молчать, данное Юле, сдерживало желание стукнуть доктора по башке газетницей. Я собрала в кулак все умение притворяться и вполне мирно сказала:

– Меня сложно ошарашить и еще труднее напугать.

– Верно, – улыбнулся «папаша», – совсем забыл, в каких условиях вы живете. Что там за крик?

– Обед подали, – пояснила я.

– Отлично, – обрадовался педофил, – я плохо позавтракал и теперь изрядно проголодался. Извините, не могу найти, где у этой настольной лампы выключатель?

Геннадий Петрович встал и, поставив том на место, сказал:

– Когда я пришел сюда, лампа работала. Кто-то до меня что-то читал, а потом, уходя, забыл потушить свет.

– Не волнуйтесь, спускайтесь к столу, – радушно предложила я, – как правило, здесь постоянно горит свет.

– Очень неэкономно, – заявил Геннадий Петрович, – это только кажется, что одна лампочка – ерунда. А счетчик-то мотает. Там забыли про бра, здесь мини-торшер, в спальне ночник. Мелочь, но к концу месяца вы испытаете неприятное удивление, когда увидите счет.

– Ничего, мы приписываем к услугам сумму за электричество, – ехидно сообщила я.

Доктор улыбнулся и исчез за высоким, подпирающим потолок шкафом. Мне жутко не хотелось продолжать с ним светскую беседу, поэтому я решила подождать минуту, а потом спуститься вниз.

Ступеньки тихо заскрипели, я сделала шаг в сторону. Лампа выключается при помощи ножной педали, надо наступить на черную коробочку, которая прикреплена к проводу, лежащему на паркете. Взгляд неожиданно упал на книгу, которую только что вернул на место «папочка».