Поэтому, если мы боимся приключения, которое нам предлагает неизвестное, мы, скорее всего, живем в состоянии ума, воспроизводящем режим выживания. В режиме выживания, если мы не можем предвидеть, как будет ощущаться возможный опыт, мы постараемся избежать его. Так как же тогда мы можем испытать что-либо по-настоящему неизвестное без страха?
Желание бегства часто возникает, когда люди переживают сверхъестественный, религиозный или паранормальный опыт. Например, если во время сна человек впервые обнаруживает себя парящим над своим телом, отделенным от физического «я», в такой момент осознания у него может не оказаться подходящих нервных сетей для ассоциации этого опыта с чем-либо хотя бы смутно знакомым, за исключением разве что смерти. Не имея подходящего шаблона для сличения с происходящим, человек испытывает страх, и у него запускается симпатическая нервная система. Как только это происходит, поскольку все внимание направлено на тело, сознание возвращается в тело, и человек просыпается. Он садится и тяжело дышит, думая, что чуть не умер или все же умер, а потом ожил.
Получив знания о внетелесном существовании из соответствующих книг, такой человек начнет формировать новые нервные сети, так что, если подобное повторится, он будет больше подготовлен к этому опыту и не станет опасаться за свою жизнь. И тогда он сможет отдаться этому неизвестному опыту. Знание устраняет страх за свою жизнь.
Выживание в современном мире
Выживание принимает множество форм благодаря нашему большому неокортексу. Усложненная жизнь современного человека видоизменила понятие выживания. В отличие от других форм жизни, чьи главные заботы составляют пища, укрытие, защита от хищников, размножение, безопасность от природных стихий, наши заботы претерпели изменения, поскольку мы сумели адаптироваться к окружающему миру благодаря социализации. Забота о выживании по-прежнему важна для нас; однако все значительно усложнилось.
В настоящее время выживание все еще означает, на базовом уровне, привлечение противоположного пола (или того же, если уж на то пошло), приспособление к внешним условиям, преодоление боли, достижение социального статуса, потребность в месте для жизни, пище и комфорте, уверенность в будущем, защиту и обучение потомства и многое другое. Мы несколько видоизменили свои заботы вследствие социального и технологического развития. Мы сидим в дорожных пробках, оплачиваем ипотеку и медицинское страхование, препираемся со своей второй половиной о кредитах, ссоримся с коллегами по работе, откладываем сбережения, выражаем свои политические взгляды и беспокоимся о «социальном обеспечении» – все это может показаться гораздо более реалистичными проблемами в современном мире.
Однако на самом базовом уровне, когда мы реагируем на внешний мир, каким бы ни был стимул, мы отвечаем на него тем же способом, используя те же неврологические структуры. Когда мы чувствуем угрозу и переходим в режим выживания, мы реагируем, задействуя набор нервных сетей, относящихся к нашим прошлым привычкам, моделям поведения, психологическим установкам и воспоминаниям, закрепленным через генетику или опыт.
Поэтому наше восприятие внешних угроз или стрессовых факторов изменилось в соответствии с современными жизненными ситуациями. Тем не менее, на простейшем уровне выживание остается выживанием, и наша реакция на внешнее давление и опасности всегда будет такой же. Можно взять за правило следующие характеристики выживания:
• Половой инстинкт для продолжения вида;
• Избегание боли и хищников для немедленного спасения тела и потомства;
• Доминирование через власть и контроль окружающей среды для получения наилучшего потенциала развития2
.Благодаря увеличенному неокортексу и усложненным общественным нормам, мы только видоизменили эти три примитивные реакции выживания, «окультурив» наши базовые животные черты. Но даже видоизменив поведение в соответствии с наиболее базовыми условиями нашего существования, мы должны признать, что большинство наших побуждений вращаются вокруг этих факторов.
Когда неокортекс занят оценкой окружающей среды для определения положения вещей с целью прогнозирования следующего момента, такое состояние настороженности заставляет нас склоняться к врожденным тенденциям выживания. Готовность к возможной опасности коренится в способности к выживанию. Когда неокортекс предвидит потенциальные опасности во внешней среде, его работа меняется. Он больше не используется для обучения или высших мыслительных процессов. Вместо этого он вспоминает и распознает знакомые ситуации из прошлого и связывает их с настоящим. Вспоминая, мы активируем существующие в мозге нервные сети, развившиеся вследствие пережитого опыта. Это химические субстраты реакции выживания, активирующие для нас соответствующие нервные сети, чтобы наши мысли текли автоматически в этом направлении. Постоянно активируя эти нервные сети, мы запускаем стрессовую реакцию одной силой мысли.
Неврология и химия стресса