Разворот на восток

– Все с теми же, товарищ Сталин, что и здесь, – сухо кивнула Антонова, – плюс товарищ Ленин, который согласился с тем, что будет несколько неумно разжигать в стране Гражданскую войну после того, как большевики уже взяли власть в свои руки. В итоге все сложилось наилучшим образом. Вы, товарищ Сталин, стали председателем Совнаркома, товарищ Ленин – председателем ВЦИК и лидером большевистской партии, товарищ Дзержинский и Фрунзе – теми же, кем они и были в вашей истории, а Свердлов с Троцким удостоились «чести» стать вождями первого в истории антисоветского мятежа, в результате чего сошли со сцены, даже не успев пукнуть. Семнадцатый год в одном экономичном флаконе соединился с тридцать седьмым, и сразу после революции без всяких пауз Советская Россия приступила к построению социализма, минуя при этом этап Гражданской войны…

– Ах вот даже как… – протянул Верховный, – ну что же, запомним и этот момент. Но продолжайте, товарищ Антонова, вы очень интересно рассказываете.

– Но сейчас, товарищ Сталин, – сказала специальный консультант вождя, – я хотела бы поговорить с вами о другом, ибо знание о том, что произошло в другом мире, представляет для нас только отвлеченный интерес, да и владеем мы им весьма отрывочно. Помнится, вы, товарищ Сталин, сами говорили, что без теории нам смерть. Но к настоящему моменту научной теории о социальном устройстве общества, объясняющей все явления человеческого общежития от первобытнообщинного родоплеменного строя до будущего развитого коммунизма, у нас нет, а есть некий набор непререкаемых догм, некогда изреченных основоположниками, под которые подгоняется наблюдаемая картина мира. Товарищ Сталин, когда надо, такие догмы умеет игнорировать, зато остальные путаются в них как мухи в тенетах. Девяносто первый год – это ведь не только момент наибольшей экономической слабости Советского Союза, но и время полного идеологического бессилия коммунистических вождей, не способных правильно объяснить ни одно из окружавших их социальных явлений, а следственно, не сумевших найти верных ответов на брошенные вызовы. Стратегически идеи Маркса и Ленина являются правильными, а вот их практическое применение вылилось в изощренное издевательство над здравым смыслом, чего быть не должно. В настоящей науке, когда практика жизни показывает несоответствие теоретическим построениям, меняют теорию, невзирая на именитость ее авторов, но в марксизме считается, что его теория неколебима, и ее основоположников можно только дополнять, а не исправлять…

– Так все же, товарищ Антонова, какие догмы, изреченные товарищами Марксом, Энгельсом и Лениным, вы хотели бы отменить? – спросил Верховный.

– Во-первых, – ответила та, – уже набивший оскомину тезис о неизбежном отмирании государства при коммунизме. По мере развития человеческого общества при переходе от формации к формации государственные структуры становятся все более развитыми и, можно сказать, всеобъемлющими. Государственные функции при этом, разумеется, изменятся, но общий объем полномочий только увеличится. Во-вторых – следует забыть о праве наций на самоопределение и построение собственного государства. Если в головах у этой нации, то есть в ее этнокультурном коде, записан родоплеменной строй или рабовладение, то никакого социализма вы с ней не построите. В лучшем случае будет поверхностная имитация, которая слезет с этих народов в тот момент, когда они воспользуются эти самым правом на самоопределение. Вы можете попытаться изменить или даже сломать неправильную с точки зрения социализма этнокультурную доминанту, но при этом надо понимать, что народ, подвергшийся такому исправлению своего самосознания, утратит необходимость в самоопределении и собственном государстве, превратившись в часть единого советского народа, у которого уже есть свое государство…

– Вы говорите об этом на основании опыта вашего мира? – с интересом спросил Сталин.

– Именно так, товарищ Сталин, – ответила Антонова. – Задаче построения единого советского народа противоречит повседневная политическая практика, которая не объединяет, а разделяет народы, входящие в состав СССР. И в каждом из этих народов, за исключением русского, растет и усиливается так называемая национальная интеллигенция, чьей целью и задачей является отрыв своего народа от общего советского государства и его дальнейшее развитие в соответствии с той самой этнокультурной доминантой. А это так плохо, что подобно смерти. Заигрывание с любым национализмом, вне зависимости от степени его левизны и временной лояльности, следует признать абсолютным злом. Вы сами видели, как некоторые народы почти в полном составе перебегали на сторону гитлеровских нацистов, стоило только поманить их идеями незалежности и самостийности…