Писателю Золотову сюжет с «водами» и островом Буяном и самому не слишком нравился — как-то пророчески он выглядел, а с учётом дождя, еще и противно. Но поворот событий на сухопутный лад ликвидировал и всех богатырей в чешуе «как жар горя», и Черномора, и заодно весь набор попаданских бонусов, полагавшийся попаданцу-Гвидону. Вот, чтобы там не говорили критики, а гении тоже писали о попаданцах, и никто их за эти сюжеты не осуждал! А Гвидон был самым натуральным первым попаданцем в литературе. Попал младенцем в бочку, реализовался на острове уже взрослым, сразу же прикончил чародея, разбогател «на раз» и женился на победительнице конкурса красоты «мисс Чудо». Со звездой во лбу, жуть-то какая! Зато всё строго по канону — никаких робинзоньих сложностей, сплошная магия: тридцать три бойца-водолаза-диверсанта в отряде, изумруды в золотой скорлупе растущие на елках, и говорящие белки. Необоснованный примитив. Любой критик сразу же спросил бы: «Ну, допустим, что в некоем мире белки умеют и грызть и петь одновременно, но откуда появился город „с златоглавыми церквами“, а так же толпа радостных подданных? Они были невидимы, заколдованы, перенесены из другого места по воздуху? Тема не раскрыта!» Но от развенчания образов Пушкина пришлось отвлечься.
Витольд сопел, оборотень, явно державший сторону демона, поскуливал от нетерпения, а Бутончик равномерно отсчитывал положенные тридцать секунд. Если рогатая сущность не успеет досочинить, Бормотун будет объявлен победителем. И лопнет от гордости. Но демон успел на двадцать пятой секунде:
любезно оскалился демон, предлагая магу спасать основных героев, летящих в бездну. Сам виноват!
И тут в соревнование некстати влез оборотень:
Демон беззлобно рыкнул. Оборотень, конечно, дурень. А чего еще ждать от оборотня, кроме медвежьей услуги, хоть он и волк? Но «знатный демон» Витольду понравился.
— «Лохам» — вульгаризм! — возмутился маг, не оценив нежданной помощи.
— Пусть будет: «Только к бездне им никак не успеть», — подредактировал Талик.
Бутончик опять принялся считать. Маг поднатужился:
Похоже, оба соавтора решили вдоволь поиздеваться над сидящими в бочке героями. Второй раз уже роняют!
— Так нечестно! — зарычал Витольд. — Ты, Блохастый, помог магую, теперь мне давай! Чтобы поровну!
Польщенный оборотень (блохастость он воспринимал как данность) тут же опять съехал с Пушкина на Высоцкого:
— «Отчего же в жизни мне не везёт», — внёс правку Талик, не дожидаясь, пока Бормотун влезет с критикой.
благополучно завершил падение героев Витольд.
— Всё! — внезапно прервал соревнование остроухий конвоир. Талик опять чуть не вылетел из седла от неожиданности. — Дальше домов нет. Едем до следующей деревни?!
Оказывается, они так увлеклись, что не заметили, как проехали насквозь довольно крупное село.
— А другая деревня далеко? — Талик склонил голову набок в деланной задумчивости. — А то эта какая-то грязная.
— Да-да-далеко… — Прозаикалась окоченевшая попаданка.
— Примерно… завтра! — Слегка нарушил инструкции Баська.
— Ну, ладно. Тогда заночуем здесь. Мы, кажется, проезжали что-то вроде трактира, или я ошибаюсь?