Ребенок в мире Эроса

В еще большей степени это приложимо к этану развития, получившему название “преддетство.” 23. Речь идет об отношении к зародышу и плоду как к начальным стадиям телесного бытия ребенка. Современная биоэтика в оценке статуса зародыша исходит из того, что о «теле» можно говорить тогда, когда начинается процесс необратимой дифференцировки клеток эмбриона, приводящий к формированию органов и систем. Еще более сложен вопрос о возникновении души. Он даже в рамках христианской догматики не имеет единого решения. Так или иначе, но забота о душевном состоянии ребенка, о спасении души независимо от уровня здоровья тела, в котором она пребывает, представляется неизмеримо более важной. Здесь, как и в других сферах, наглядно высту¬пает суть разного подхода к телу: для науки важно телесное и душевное здоровье и благополучие ребенка, для религии — спасение души.

Наука в XIX–XX веках открыла еще одно измерение человеческого тела — физическую культуру и спорт. Возрождение идеалов и практики олимпийского движения во многом было следствием роста потребностей цивилизованного мира в целенаправленном формировании телесного развития детей и юношества. Сила и мощь тела, необходимые для реализации идеи "покорения природы", должны закладываться с раннего возраста, и неудивительно поэтому появление большого количества оздоровительных систем, гимнастических упражнений и детского спорта. Обосновываются научные нормативы физического развития, допустимые спортивные нагрузки, методики совершенствования двигательных навыков. Идеалом детского тела становится загорелое и мускулистое (у мальчика), здоровое и готовое к выполнению будущих материнских функций (у девочки). Особый смысл это приобретает в тоталитарной культуре, где ребенок телесно и духовно с раннего возраста должен готовиться к выполнению будущей социальной роли. Живые акробатические пирамиды из детских тел, артековские шеренги обнаженных загорающих пионеров обоего пола, сюжеты садово-парковой скульптуры 30-х годов в СССР у все это приметы времени, несущие глубокий символический смысл24. Его суть в том, что тело ребенка — это достояние государства, и оно от имени науки может делать с ним все, что считает нужным, даже если семья и родители этого не понимают. Это в равной степени относилось к системе профилактических прививок, военно-патриотического воспитания и других видов контроля общества над телом ребенка.

Современность открыла еще одну грань в понимании детской телесности, связанную с постмодернистским дискурсом.

Этой проблеме посвящено немало исследований, в частности, можно указать на монографию Д. Михеля "Тело, территория, технология. Философский анализ стратегий телесности в современной западной культуре", где прослежена эволюция этих идей от М. Мерло-Понти до Ж. Л. Нанси. В других современных публикациях анализируется новая "мифология детства" с отказом от общезначимости, универсальности и акцентом на эстетизацию нарративного повествования как единственно возможного аспекта педагогического общения. По времени пик постмодернистских концепций совпал (и это не случайно) с засильем экранной культуры, что породило проблемы виртуального бытия тела ребенка и судьбы его реального тела в конце XX — начале XXI века.