Ребята Джо

— Я обещал Доре Уэст танцевать с ней. Надо ее найти. Она очень миленькая и танцует с большим увлечением. — И, взявшись под руки, юноши удалились, а Алиса снова погрузилась в ноты, как будто общество действительно не представляло для нее никакого интереса. Когда она нагнулась, чтобы перевернуть страницу, молодой человек, стоявший за роялем, заметил розу и остолбенел от восторга. С минуту он молча смотрел на нее, а затем поспешил занять давно желанное место, раньше чем его захватит кто-нибудь другой.

— Алиса, неужели это правда! Вы поняли? Как мне благодарить вас? — бормотал Деми, нагибаясь к нотам, в которых он, конечно, не видел ни строчки.

— Тише, не теперь. Я поняла, и не заслуживаю своего счастья. Мы слишком молоды, нам нужно ждать, но… я так счастлива, Джон.

Трудно сказать, что бы последовало за этими словами, если бы здесь не подоспел Том Бэнгз.

— Музыка? Как раз то, что нам нужно, — сказал он весело. — Гости расходятся, и мне необходимо освежиться. У меня просто голова идет кругом от всех тех премудростей, которых я сегодня наслушался. Да, спойте нам что-нибудь. Шотландские песенки всегда красивы.

Деми нахмурился, но бестолковый Том не заметил его неудовольствия, а Алиса, чувствуя, что музыка даст хороший исход волнующим ее чувствам, не заставила себя просить и спела песенку, в которой заключался весь ее ответ.

Нам надо подождать

Родных мне жалко стариков,

Нельзя о том молчать.

Боюсь оставить старый дом,

Чтоб их не огорчать.

Их жизнь прошла, их мрачны дни.

Что будет заменять

Заботы, ласки им мои?

Нам надо подождать!

Когда сижу я в стороне,

То часто слышен мне

Их разговор о небесах

Как «лучшей стороне».

Мне сердце горе рвет тогда.

О, друг, не говори

О чудном счастье, что любовь

Сулит нам впереди.

Пока любовь моя нужна

Здесь, дома, — покидать

Его нельзя.

Не так ли, друг?

Нам надо подождать!

В комнате было очень тихо, когда кончился первый куплет, а Алиса не решилась петь второй, так как по глазам Джона она видела, что он понял смысл ее песни. Лицо его сияло таким блаженством, что голос изменил ей, и она встала, сказав что-то относительно жары.

— Да, вы устали. Пойдемте со мной и отдохните, моя дорогая. — И с видом, не допускавшим возражения, Деми взял ее под руку, оставив Томми пораженного удивлением.

— Боже мой, значит, вся эта история летом была затеяна всерьез, а он ничего не сказал мне. Как Дора будет смеяться! — И Томми со всех ног бросился сообщать о своем открытии.

О чем молодые люди говорили в саду, никто достоверно не узнал, но семейство Брук очень поздно разошлось спать в эту ночь, и всякий, заглянувший к ним в окно, увидел бы Деми в роли героя вечера, повествовавшего о несложной истории своей любви. Джози настаивала на том, что она все устроила, Дейзи была очень мила и искренно радовалась за брата, а миссис Мегги была так счастлива, что, когда Джози уже отправилась спать, а Деми наигрывал в своей комнате мотив шотландской песенки, она решилась поговорить с Дейзи о Нате.

На прощание она прибавила, прижав к груди свою покорную дочь:

— Дождись возвращения Ната. Тогда и моя девочка наденет белые розы.

ГЛАВА XX Жизнь за жизнь

Время, последовавшее за выпускным, было одно из самых приятных как для молодежи, так и для старших. Франц и Эмиль занимались делами дяди Германа и капитана Харди, а Мэри и Людмила подружились со всеми обитателями Пломфильда, так как, несмотря на разницу своих характеров, они обе были симпатичные и очаровательные женщины. Миссис Мегги и Дейзи открыли в Людмиле прекрасные хозяйственные способности: она учила их приготовлению новых блюд, рассказывала о необыкновенных стирках и особенных прачечных в Гамбурге и обсуждала с ними всевозможные отрасли

домашнего хозяйства. В этих разговорах Людмила и сама многому научилась и увезла с собой немало новых и полезных сведений.