Ребёнок от босса

Неожиданно саркастически хохотнув, Макс резко встает с кровати.

— Серьёзно? — Настроение Садулаева меняется ровно на триста шестьдесят градусов. — Дима рассказал?

Черты лица становятся будто острее, четче, напоминая разозлившегося хищника. Чувствую себя так, будто неосторожно и совершенно необдуманно, дернула за ус бенгальского тигра. Максим в таком бешенстве, что даже не замечает мое откровенное смущение.

— Мелкий засранец, — бурчит себе под нос, направляясь к прикроватной тумбочке.

Открывает верхний ящик и несколько мгновений тратит на то, чтобы изучить его дно. В руках Максима оказывается белый открытый конверт.

Несколько секунд он сканирует мое лицо сапфировыми глазами, отмечая то, как оно заалело в ожидании и волнении.

— Что там? — нарушаю затянувшуюся тишину. Сердце испуганно сжимается, и я инстинктивно прикладываю ладонь к животу.

Неохотно протягивает мне конверт и как только он оказывается у меня, Максим складывает мощные руки на груди, широко расставив ноги. Синие глаза напряжены, в них отражается что-то похожее на адский огненный вихрь.

Одно неосторожное движение и из конверта выпадают многочисленные фото. Словно осенние листья, они падают на темно-серое покрывало у моих согнутых под себя ног.

Охнув, прижимаю ладонь к губам, когда узнаю людей, запечатленных на фотопленке.

Центральная фигура принадлежит, несомненно, Димке. Парень обнимает какую-то рыжую длинноволосую девицу в откровенном наряде на диванчике в клубе.

Когда первый шок проходит, стыдно признаться, но я рада до безумия! Дима наврал. Это ОН был с рыжей, а не Максим!

Облегчение тут же теплой волной разливается по телу, словно лечебным бальзамом по саднящим открытым ранам. На смену ему тут же приходит совсем другое чувство…

В который раз за день негромко всхлипываю. Обвинила Максима, не разобравшись в ситуации! Грубо разорвала отношения, даже не дав себя выслушать. Вот что сделали моя гордыня и упрямство. Смахиваю поспешно слезы: да что же это такое? Развела болото. Скоро возле меня будут лягушки квакать.

Начинаю поспешно собирать фотокарточки обратно в конверт, не обращая внимания на многочисленные изображения объятий парочки на ярко-красном бархатном диване. Руки дрожат так сильно, что я с трудом справляюсь.

Должно быть, стресс таким образом начинает покидать напряженное до предела тело. Только вот теперь все мысли о том, что так несправедливо обвинила любимого.

Плохо контролирую выражение лица, оно кривится от осознания того, что мы потеряли целый месяц отношений! Месяц взаимных упреков и бесконечных оскорблений с моей стороны.

Так погружаюсь в самобичевание, что не сразу осознаю, что с противоположной стороны дивана, где стоял Максим, доносится какой-то сдавленный звук.

Прежде чем я успеваю сделать очередной взмах мокрыми ресницами, сильные руки Максима приподнимают меня за талию и прижимают к себе, так близко, что животом ощущаю холодный металл пряжки от ремня. Прямо под ухом, рваными точками бьется мужское сердце. Глухие удары, отбойным молотком отражаются, словно эхо в моем сердце.

— Черт! Милая?! — Максим отстраняется, с раскаяньем заглядывая в лицо. Пальцы судорожно обхватывают мой подбородок. Ушей касается нецензурная брань. Совершенно не понимаю, почему Максим ругает себя последними словами. Хочу спросить, но он опережает меня:

— Тебе плохо?! — мускулистая грудь быстро поднимается и опадает. — Идиот! — порывисто ругается Садулаев, сжимая все сильнее пальцы на моей коже.

Глава 10

Максим кривит уголок рта, приподнимая его с левой стороны. Все его эмоции читаются, как в открытой книге. Презрение и отвращение.

— Думаю, не стоит объяснять, что она тут кричала моей девчонке про диван?

— Да ну ! — откликается недоверчиво Волков, приподнимая широкие брови. — Во дает! Че хотела?

Максим бросает на него угрюмый взгляд из-под нахмуренных бровей.

— Отомстить — что ж еще? По-твоему, поздравить с началом счастливой семейной жизни? — хмыкает, ставя диван на пол и пряча руки в карманы джинсов. — Я ей еще черт знает когда сказал, чтобы не донимала и дорогу забыла сюда! — Злится Садулаев, слегка приподнимая гладко выбритый подбородок.

Вот значит, как! Максим не обманул, он ничего не обещал этой женщине. Вот, дрянь! Кровь вскипает в жилах, когда я думаю о том, что для некоторых нет большей радости, чем растоптать и обесценить чьё-то счастье.

— Это мне что, теперь тоже опасаться, что завалится? — начинает беспокоиться Волков.

Мужчина комично морщиться, будто Светка уже обивает пороги его дома. — Жалею, что с ней тогда связался. Слушай, она ж вроде с узбеком крутит? — щелкает громко пальцами. — Ну как его? Азамат! Во.

— А тебе чего опасаться? Ты холостой, свободный, — пожимает безразлично плечами Максим, не разделяя опасений друга. — Да с кем она только не крутила. Я за ее жизнью не слежу.

— Не понимаю, куда Кирпич смотрит? — удивляется Александр, заставляя меня навострить уши. — Свистулька, через все койки наших корешей «перепрыгала».