Речи

(LVI, 142) Коль скоро это так, понтифики, отвлекитесь теперь умом от этих подробных доказательств и обратитесь к государству в целом, которое вы ранее поддерживали вместе со многими храбрыми мужами. Неизменный авторитет всего сената, которым вы всегда превосходнейшим образом руководили при рассмотрении моего дела, великодушнейшее движение в Италии, стечение муниципиев, поле и единый голос всех центурий, старшинами и советчиками которых вы были, все общества откупщиков, все сословия, словом, все те, кто обладает достатком или на него надеется, доверяют и поручают все свои усилия и решения, клонящиеся в мою пользу, именно вам одним. (143) Наконец, сами бессмертные боги, оберегающие этот город и нашу державу, мне кажется, именно для того, чтобы для всех народов и наших потомков было очевидно, что я возвращен государству по воле богов, передали во власть и на рассмотрение своих жрецов, после моего радостного возвращения из изгнания, вопрос о возмещении мне моих убытков. Ведь в этом и состоит возвращение, понтифики, в этом и заключается восстановление в правах: в возврате дома, земельного участка, алтарей, очагов, богов-пенатов. Хотя Публий Клодий разорил своими преступнейшими руками их кров и обитель и, пользуясь консулами как вожаками (словно он завоевал Рим), признал нужным разрушить один этот дом, точно это был дом сильнейшего защитника Рима, все же эти боги-пенаты и мои домашние лары, при вашем посредстве, вернутся в мой дом вместе со мной.