Рефлекс выживания

Я, поразмыслив секундочку, подумала, что мир не перевернётся, если останусь здесь и немного погощу в семье Руслана, тем более что вовсе не испытывала особой радости от перспективы весь вечер лицезреть физиономию Сергея и ловить на себе испепеляющие взгляды Ленки, мечтающей о том, чтобы мы с Ангелиной провалились ко всем чертям. И вообще, мне сегодня опять повезло в очередной раз избежать неприятностей, а может, и того хуже… Нет, всё! Хватит думать о плохом. Сколько можно уговаривать себя сдерживаться и не проявлять к Руслану никаких чувств. В конце концов, я достойна любить и быть любимой, или нет? А как же Ленкины слова о том, что женщина должна быть крепостью? Да никак. Сама тут же сдалась без штурма, как только соскучилась по своему Серёженьке, забыв обо всём на свете.

Руслан с тревогой смотрел на меня, даже не подозревая о той мучительной борьбе, которая происходила в моей душе. Наконец, решив для себя окончательно, что, пожалуй, согласиться погостить — не значит выйти замуж, я улыбнулась и сказала:

— Тогда запиши телефон, — и с легкостью продиктовала номер телефона нашей конспиративной квартиры. И все благодаря Ленке, заставившей меня выучить довольно сложную комбинацию цифр буквально в первый же день нашего пребывания в «докторском» доме.

— Я запомнил, — нехотя сказал Руслан, но я ему не поверила и попросила повторить номер, наверное, раз двадцать.

— Да не волнуйся ты так, я всё запомнил.

Я вздохнула и с чувством выполненного долга сразу же забыла обо всём на свете, окунувшись в совершенно новую жизнь.

 Глава 32

После ужина, как и обещал, Руслан уехал. Мы остались втроём. Сашенька и Римма Петровна с большим удовольствием показали мне дом.

— А вот это, — сказала Римма Петровна, открывая дверь комнаты, находящейся на втором этаже, — наша святая святых.

Я вошла и чуть не упала от восхищения: стены огромной комнаты состояли сплошь из чудесных картин. Хозяйка щелкнула выключателем, и со всех сторон полился мягкий свет так, что картины заиграли своим великолепием.

— Чудесно, правда? — спросила она, удовлетворенная моей реакцией.

Я кивнула и, осторожно ступая, пошла вдоль стен, рассматривая картины. У художника была весьма своеобразная манера, сочетающая несколько художественных направлений. Странно, в доме, кроме этой комнаты, больше нигде картин не было, разве что цветные фотографии различных пейзажей.

— Очень интересно и необычно, — вымолвила я. — Как давно у вас эта коллекция?

Римма Петровна улыбнулась и рассказала:

— Папа Русика, Сергей Михайлович, очень талантлив…

— Постойте, — прервала я её, — это всё нарисовал папа Руслана?

— Да, это дедушка, — ответила Сашенька.

— О! — добавила Римма Петровна, — Сергей Михайлович рисует с детства. Он несколько раз делал выставки и у нас в городе, и в Москве. Две его картины выставлялись даже в Париже. Один частный коллекционер предлагал за них большие деньги, но муж не согласился, а потом взял и просто подарил их Дому престарелых.

Я чуть было не спросила: «А не проще ли было подарить старикам деньги, вырученные за эти же картины?» — но вовремя сдержалась, всё же мой вопрос прозвучал бы не к месту.

— Так вот, — продолжала Римма Петровна, — Сергей — замечательный художник. Представляете, Сандра, он даже отказался стать членом Союза художников, хотя ему не раз предлагали.

— Почему? — поинтересовалась я. — Ведь подобное членство много чего дает.

— Ах, — ответила она, махнув рукой и закатив глаза, — Сергей Михайлович считает, что настоящий талант должен быть абсолютно свободен. Он творит для души. Но ещё ни одной своей картины не продал, предпочитает просто их дарить.

— Да, — добавила Сашенька, — когда бабушка с дедушкой идут в гости, они всегда дарят дедушкину картину, так экономят на подарках.

Я улыбнулась детской непосредственности, а Римма Петровна покраснела и отослала девочку умываться.

— А где Сергей Михайлович? — спросила я, чтобы разрядить создавшуюся неловкость.

— Он по делам завода уехал в командировку, — нехотя ответила мама Руслана и, отчего-то с прохладцей взглянув на меня, добавила: — Пойдемте, Сандра, я покажу вам вашу комнату.

Комната, которую мне отвели, находилась на первом этаже, окна её выходили в сад. В нём росло несколько плодовых деревьев и цветы. Цветов и в самом деле было много. А чуть дальше, у небольшого заборчика, стеной стояли буйные заросли малины. Под одной из яблонь примостился плетеный стол и несколько таких же стульчиков. На столе красовался огромный самовар. Видно, Римма Петровна предпочитала пить чай на свежем воздухе. И если бы на дворе не бушевал двадцать первый век, можно было подумать, что я попала в прошлое, причём задолго до своего рождения.

Римма Петровна пожелала мне спокойной ночи и удалилась. Но сон так и не шёл. Тогда я открыла окно в сад, села на подоконник и стала слушать соловьев. Как спокойно и тихо. Кто бы мог подумать, что ещё несколько часов назад я чуть не оказалась в руках плохих мальчиков. Если вспомнить, какая участь постигла Лёшку, то ничего хорошего от них ждать не приходилось.