Рефлекс выживания

Я кинулась обратно в дом. Комната девочки находилась на втором этаже, я нашла курточку и стала спускаться вниз.

— Да я тебе говорю, — раздался вдруг голос Риммы Петровны, — мы сегодня ездили за покупками. Да, да, не волнуйся, всё в порядке. Я никуда её не отпущу. Здесь она в полной безопасности. Они с Сашенькой прогуляться пошли. Не волнуйся, сынок, с твоей Сандрой ничего не случится.

«Ах, вот, значит, как, — подумала я, — телефончик-то работает. Почему же вы так дружно меня обманули?» Я тихонько спустилась вниз и вышла на улицу. Ладно, если вы, уважаемая Римма Петровна, решили поиграть в разведчицу Кэт, то я тоже сделаю вид, что ничего не знаю.

Сашенька подпрыгивала от нетерпения:

— Ну, чего ты так долго?

— Извини, дорогая, пока нашла твою комнату, — оправдалась я.

Глава 33

Старая часть поселка была куда намного симпатичней новой. Как я уже говорила, не было той вычурности, которая отличает дворцы «новых русских» от приличных домов. Кроме того, каждый такой дом буквально утопал в зелени, чего нельзя сказать о дворцах. Незаметно мы вышли к окраине и побрели по узкой дорожке, которая привела нас к чудесному озерцу.

— А мы летом здесь купаемся, — сообщила девочка. — У нас нет бассейна, но папа хочет построить его, когда время будет.

— Скажи, Сашенька, — спросила я, — а ты по маме скучаешь?

— Да, — тихо ответила девочка, — вот мама приедет и заберёт меня. Она в газете работает. Когда живу с мамой, скучаю по папе.

Я знала, что Руслан развёлся со своей женой, но как, почему, отчего — он так и не рассказал мне. Да какая разница! Мы, взрослые, порой увлекаясь своими проблемами, забываем о том, каково детям. Я прекрасно понимала Сашеньку: развод родителей — очень болезненная штука, которая весьма тяжело переносится…

Мои родители развелись, когда мы с братом были совсем маленькие. Вернее, это был даже не развод, мама просто уехала от папы и больше не вернулась. Он долго писал, просил, умолял её вернуться, но она не захотела. Я до сих пор не знаю, что же у них произошло. Потом папа перестал писать и вдруг, спустя много лет, снова прислал письмо, в котором рассказал о своей новой семье. Так мы узнали, что у нас с братом, оказывается, есть еще два брата и куча сестричек. Папа очень просил написать ему. Мама не посчитала нужным откликнуться на его просьбу, Андрей был занят, тогда я, орошая письмо слезами, написала папе обо всём, что произошло за эти годы, естественно, послав ему и наши фотографии. Ответ от него пришел довольно быстро, а привёз его нам Луис. Я хорошо помню этот день. Мы тогда делали ремонт в квартире, кто-то позвонил, и я, вся перепачканная краской, пошла открывать дверь. На пороге стоял мужчина моей мечты и улыбался, как теперь принято говорить, голливудской улыбкой. Как я потом ругала себя за свой нелепый вид! Луис привез не только письмо, но и посылку с вещами. У нас в те времена в магазинах продавали такое, что годилось лишь только для прогулок по лесу, где никто не видит, как и во что ты одет. Именно тогда выражение «достать по блату» прочно утвердилось в нашем языке. Из-под прилавка или у спекулянтов можно было купить всё, что душа пожелает. Модно, стильно и красиво одевались лишь продавщицы и «жрицы любви». Папа, человек с высшим инженерным образованием, полученным у нас в стране, конечно, прекрасно знал обо всём. Как он писал, вещи — это то немногое, что он может для нас сделать. Когда же в нашей стране начались перемены, папа перестал присылать посылки, и уже настойчиво звал нас с братом в гости. Но как-то не получалось, хотя мы до сих пор мечтаем об этом…

Итак, у нас никогда не было папы, его заменял дедушка. Но дедушка — это всё же дедушка. Поэтому детские переживания Сашеньки были мне близки и понятны.

— А знаешь, Сандра, — вдруг сказала она, — ты похожа на мою маму.

Я чуть не споткнулась, услышав такое:

— Интересно, чем же мы похожи? — поинтересовалась я.

— У неё глаза такие же, как у тебя, и волосы, — ответила девочка, — она тоже красивая.

Я засмеялась, обняла её и поцеловала.

— Теперь я понимаю, — продолжала она, — почему папа любит тебя. Ты добрая. Это хорошо.

Я покраснела и постаралась перевести разговор на другую тему. Сашенька с удовольствием переключилась на своих кукол. Я слушала её вполуха, размышляя о своём.

— Смотри, — девочка показала на озеро, где плескался какой-то смельчак.

— Неужели ему не холодно? — спросила я.

— А он не купается, он тонет.

Я пригляделась, действительно, человек тонул. Недолго думая, бросилась в воду, скидывая на ходу верхнюю одежду. Вода оказалась жутко холодной. Но, пересилив себя, я поплыла. На озере, кроме нас, никого не было, и если не я, то кто же ему тогда поможет. Хорошо, что в свое время дедушка научил меня плавать. Я подплыла к тонувшему человеку и, ухватив его за шею, потащила к берегу. Лишь на берегу я разглядела, что спасённый оказался хорошо сложенным, мускулистым мужчиной лет пятидесяти.

— Благодарю вас, — сказал он, — если бы не вы… Вообще-то я хорошо плаваю, но вода на середине озера холодная, судорога ногу сковала.