Регентство. Людовик XV и его двор

Сьер Карре де Монжерон, хорошо осведомленный об этих коллективных конвульсиях и о чудесах, которые на них происходили, написал толстый том в четвертую долю листа, украшенный гравюрами и озаглавленный: "Правда о чудесах, сотворенных благодаря заступничеству блаженного Пари". В упомянутой книге автор рассказал о наименее непристойных происшествиях данного рода, участником и свидетелем которых он стал, а к своему рассказу присовокупил свидетельства врачей и прочие документальные подтверждения. Чрезвычайно гордясь тем, что в этой книге ему удалось поведать миру о стольких дивных делах, он преподнес ее королю, герцогу Орлеанскому, первому президенту и многим другим. На следующую ночь его арестовали и поместили в Бастилию, а затем сослали в Авиньон и еще куда-то. Тем не менее он продолжал собирать и вносить в свой перечень сведения о делах и поступках конвульсионеров. В 1741 году он опубликовал второй том своего сочинения, а в 1748-м — третий. Смерть не дала ему времени издать четвертый том, но до последних дней своей жизни он в своем фанатичном рвении не переставал ободрять мяукалок и зачинщиц, которых ему доводилось бичевать плетью и дубасить дубиной своими собственными руками. (Заметим, что эпоха конвульсионеров внесла в разговорный язык слово "дубасить".) Так не он ли, Карре де Монжерон, возродился позднее в облике маркиза де Сада?

Тем временем кладбище Сен-Медар было закрыто, и на могиле дьякона не происходило более чудес, что служило подтверждением замечательной надписи, появившейся на воротах кладбища в день его закрытия:

Король своим указом одернул Небеса:

Запрещено отныне Богу творить здесь чудеса.

Конвульсионеры продолжали устраивать свои тайные сборища, невзирая на указы короля и Парламента, невзирая на упорные розыски, предпринятые полицией, которой руководил Эро, неумолимый и страшный агент иезуитов. Гонения поддерживали этот скрытый огонь, вместо того чтобы погасить его. Бесполезно было проводить обыски домов, рассылать повсюду шпионов и надзирателей, платить за доносы, тревожить семьи, истязать подозреваемых и подвергать их тюремному заключению — каждый день становилось известно, что очередной сектант распят на кресте и получил от этого немалое удовольствие; что большая и малая помощь оказали благотворное действие на какое-то черствое сердце; что дьякон Пари исцелил неизличимого больного, поставил на ноги паралитика, вернул слух глухому и зрение слепому. Учение янсенистов распространялось все больше, но при этом росло и негодование иезуитов.

Янсенисты и конвульсионеры издавали свою собственную официальную газету, носившую название "Церковные новости" и выходившую еженедельно. Эта газета служила помощником и рупором противников буллы "Unigenitus"; она предоставляла приют жалобам гонимых, а также их надеждам. Одному Богу известно, что только ни пытались сделать, чтобы уничтожить, приостановить или парализовать это издание, которое без указания своих имен редактировали вожди янсенистов и конвульсионеров. Очень часто властям удавалось захватить печатные станки, наборные кассы с литерами и целый тираж номера, но немедленно, в тот же день, этот номер печатали снова в другом месте, в какой-нибудь ризнице, в подвале монастыря, на борту речного судна, в чердачных комнатах Дворца правосудия, Лувра, Тампля, а то и в доме комиссара полиции, арестовавшего его первый тираж. Затем газета рассылалась, как обычно, ее подписчикам и почитателям. Начальник полиции усиливал бдительность и строгость; его агенты выслеживали новое логово, где укрылся этот неуловимый Протей; вскоре из надежного источника становилось известно, что газета печаталась на такой-то улице, в таком-то доме. Дом и улицу оцепляли, шпионы и переодетые полицейские сторожили все выходы, комиссар проникал в дом, обыскивал его от подвала до чердака и не находил там ничего, напоминавшего "Церковные новости". Он удалялся, смущенный и раздосадованный, но в ту минуту, когда он переступал порог дома и выходил на улицу, на голову ему обрушивалась целая пачка еще влажных, только что вышедших из-под печатного станка газет, и он никак не мог выяснить, откуда на него излился этот дождь янсенистских газет, словно брошенных вверх из преисподней самим дьяволом.

Тем временем король, подобно дьякону Пари, тоже творил чудеса: королева была беременна, и Франция с беспокойством ожидала ее родов.

Однако на этот раз Франция обманулась в своих чаяниях: королева разрешилась двумя дочерьми.

Подобная плодовитость давала надежду на будущее; тем не менее Людовик XV решил привлечь на свою сторону Бога. С этой целью он вместе с супругой прилюдно причастился 8 декабря 1728 года, и девять месяцев спустя королева произвела на свет дофина.