Регентство. Людовик XV и его двор

Вслед за тем он решил предаться уединению и учредить нечто вроде нового Пор-Рояля, если ему это удастся. И потому он занялся поисками безлюдного места, что довольно трудно найти в окрестностях Парижа. Он посетил Мон-Валерьян, Ла-Трапп и скит подле Мелёна, но в конечном счете удалился в небольшой домик, который еще и сегодня показывают в начале предместья Сен-Марсо. Именно там он основал свой Пор-Рояль, собрав вокруг себя несколько священников, которые были беднее его самого и которых он кормил за счет остатков отцовского наследства, в то время как сам жил своим трудом. Здоровье его и так было слабым, а этим постоянным трудом, сопровождаемым постами и умерщвлениями плоти, оно оказалось погублено окончательно. Он пребывал в убеждении, что страдает за Церковь Христову, которая, на его взгляд, была поругана буллой "Unigenitus". Вследствие избытка смирения он счел себя недостойным вкушать Тело Господа Иисуса Христа и однажды два года оставался без причастия. Наконец, изнурив себя самоистязаниями, он заболел, приобщился перед смертью Святых Даров, принесенных ему приходским священником церкви Сен-Медар, и скончался 1 мая 1727 года, в возрасте тридцати семи лет.

Так что слава о святости дьякона Пари была огромной. Уже давно не случалось никаких чудес, и потому многие стали подумывать о том, что после долгих лет распутства, через которое прошло общество, какие-нибудь чудеса ничуть не помешали бы.

И вот спустя четыре дня после погребения дьякона Пари чудеса начали происходить на его могиле.

Прежде всего это произошло с неким Леруа, который калекой явился на кладбище Сен-Медар, где был похоронен блаженный Пари, а вышел оттуда бодряком, оставив свои костыли на могиле святого. Лежавший на этой могиле огромный камень высотой около фута служил сценой, на которой обычно устраивали свои радения его набожные почитатели. С утра до вечера упомянутый камень осаждала беспрестанно обновлявшаяся толпа, которая стекалась из округи радиусом в двадцать льё, чтобы увидеть эту святыню, потрогать ее и приложиться к ней устами. Больные ложились на него и вскоре начинали ощущать нервное возбуждение, нередко перераставшее в конвульсии. Отсюда и название "конвульсионеры", которое народ дал фанатикам дьякона Пари. Одни извивались и корчились, словно эпилептики; другие метались, вертелись, прыгали и скакали, подобно тем, кого некогда называли больными пляской святого Витта. Женщины, естественно, участвовали в качестве главных актеров в этом странном представлении, которое без всякого перерыва продолжалось в течение пяти с половиной лет внутри ограды небольшого кладбища Сен-Медар. Вначале там было семь или восемь истеричных девиц, которых священник из Труа, некто Вайян, приводил в возбуждение своими таинственными пророчествами. Но по прошествии всего лишь четырех месяцев секта конвульсионеров стала насчитывать уже шестьсот человек, как мужчин, так и женщин.

Стоило случиться одному чуду, как за ним последовало десять, двадцать других чудес, происходивших на той же сцене, на глазах у зрителей, готовых верить чему угодно и нисколько не подчиняться доводам разума. Каждое чудо влекло за собой удивленный и восторженный крик, вселявший веру во все сердца. Хромые начинают ходить, слепые — видеть, глухие — слышать, умирающие возвращаются к жизни, и свидетелями этого становятся два десятка адвокатов и врачей, которые составляют протоколы по поводу каждого из таких чудесных исцелений. В числе этих свидетелей, доброхотных или уверовавших, оказывается советник Парижского парламента Луи Базиль Карре де Монжерон, чья жизнь с этого времени будет целиком посвящена прославлению чудес блаженного дьякона. Среди деятельных вождей секты конвульсионеров оказывается шевалье де Фолар — знаменитый военный теоретик, испытанный воин и глубоко эрудированный комментатор Полибия.

Эти сверхъестественные телодвижения, происходившие по милости святого, должны были являть собой необычайное зрелище, так что любопытство парижан было возбуждено в высшей степени, и люди приходили прогуливаться по кладбищу Сен-Медару, которое было чересчур тесным для того, чтобы вместить и актеров, и зрителей. При этом удивительным образом возросла вера в чудеса: кругом продавалось множество крестиков, медальонов и ладанок, освященных на могиле святого; продавалась земля, благоговейно собранная рядом с этой могилой; продавались также тысячи гравюр и янсенистских книжек, благодаря которым культ дьякона Пари, а заодно и доктрины янсенистов распространялись вплоть до самых дальних провинций.