Регентство. Людовик XV и его двор

Дело в том, что королева Испании, когда она желала чего-нибудь, имела в своем распоряжении средства, которым, несмотря на всю свою гениальность, ничего не мог противопоставить кардинал Альберони.

Филипп V, еще молодой и, подобно своему деду, пылкий, ежедневно испытывал нужду в женщине, однако его религиозные правила не позволяли ему искать удовлетворения этой нужды вне брака. Когда юная королева прибыла в Испанию, их первое свидание наедине длилось целые сутки, и по окончании этого свидания ей стало понятно, что этот человек, с его сильными страстями, всегда будет ее рабом; и потому, хотя царствование ее было ночным, именно она благодаря своей власти правила Испанией.

Так что Лаура Пескатори приехала в Мадрид, и королева назначила ее своей azafatа, то есть старшей камеристкой.

Тотчас же по приезде Лаура узнала о том противодействии, какое кардинал оказывал ее вызову в Мадрид, от самой королевы, и, несмотря на улыбку, с которой встретил ее Альберони, она поклялась в вечной ненависти к нему, подобной той ненависти, какую она увидела с его стороны.

Дюбуа имел шпионов во всей Европе, а особенно при королевском дворе Испании. Ему стало известно о семейных спорах, поднявшихся по поводу появления там Лауры Пескатори, и он решил воспользоваться ненавистью этой женщины.

Дюбуа был гением такого рода интриг.

Он предложил Лауре миллион, если она поссорит кардинала с королевой. Как только ссора возникнет, он будет спокоен.

Спустя неделю после завершения этих переговоров Альберони получил письмо от Филиппа V, которым тот предписывал ему покинуть Мадрид в течение двадцати четырех часов, а Испанию в течение двух недель и запрещал писать королю, королеве или кому бы то ни было еще.

Кроме того, офицеру гвардейцев было поручено препроводить его к границе.

В Барселоне королевский наместник предоставил опальному министру эскорт из пятидесяти человек; местность, где ему предстояло проехать, кишела бандитами, и Альберони, который прежде вел большую войну во имя своего властелина, вскоре должен был, вероятно, вести малую войну ради себя самого.

И в самом деле, в теснине Трента-Пассос карета кардинала и его эскорт подверглись нападению двух сотен местных разбойников, сквозь толпу которых пришлось пробиваться с оружием в руках.

В десяти льё далее был замечен еще один отряд, по-видимому догонявший изгнанника; однако на тех, кто составлял этот отряд, были мундиры гвардейцев его католического величества, так что, вместо того чтобы бежать от них или оказывать им сопротивление, их стали поджидать. И в самом деле, этот отряд явился от имени Филиппа V.

После отъезда Альберони было обнаружено, что он захватил с собой ценные документы, в том числе завещание Карла II, назначившего Филиппа V наследником испанской монархии. С какой целью сделал это опальный министр? Вероятно, для того, чтобы передать ее императору, который, после того как эта бумага будет уничтожена, снова заявит о своих правах на трон, принадлежавший некогда Карлу V.

Командир гвардейцев заставил Альберони выйти из кареты; сундуки кардинала были вскрыты, а сам он обыскан; в итоге все его бумаги были изъяты и увезены в Мадрид.

Дюбуа известили об опале Альберони даже раньше, чем регента; он знал, по какой дороге проследует опальный министр, направляясь в Италию, ему было известно, что тот должен пересечь Юг Франции, и он послал г-на де Марсьё, знавшего кардинала еще по Парме, встретить его на границе.

Делалось это под предлогом оказать Альберони честь, но подлинная цель встречи состояла в том, чтобы, воспользовавшись негодованием опального министра, узнать от него какие-нибудь секретные сведения о Филиппе V и королеве, сведения, которые Дюбуа рассчитывал употребить с пользой для себя.

Увидев г-на де Марсьё, Альберони в ту же минуту понял, какое поручение тот получил.

— Вы явились узнать секрет испанской монархии? — спросил он. — Что ж, я скажу его вам: Филипп Пятый — это человек, который нуждается лишь в двух вещах: в женщине и в молитвенной скамеечке.

Следствием опалы Альберони стало то, что можно было предвидеть: Дюбуа добился всеобщего мира.

Филипп V присоединился к договору о Четверном альянсе, и 17 февраля маркиз де Беретти-Ланди, посол испанского короля, подписал этот договор в Гааге.

Однако в то самое время, когда кардинал поднялся на борт судна в Антибе, не менее важное событие привлекло взоры всей Европы к другому краю Франции. Мы уже говорили, что провинциальные штаты Бретани, вместо того чтобы с возгласами одобрения, как это было принято, согласиться с добровольным дополнительным налогом в пользу правительства, ответили, что они смогут принять во внимание это требование лишь после того, как увидят и изучат счета.

Как только маршалу де Монтескью, губернатору провинции, стал известен этот ответ, он ввел войска в Ренн, Ванн, Редон и Нант и, кроме того, запретил бретонским дворянам собираться без позволения короля.