Реки судеб человеческих

Он начинал движение от своего дома, расположенного на берегу озера Альстер, как позже ему стало понятно, самого, пожалуй, респектабельного городского района, и достигал за двадцать-тридцать минут Шпайхерштадта, места, где расположились шести-восьмиэтажные склады, сложенные из красного ганзейского кирпича. Это был практически город в городе, склады ровными аккуратными кварталами тянулись между Эльбой и Верхней гаванью более чем на километр. Одна их сторона выходила к реке, другая – к улице, что позволяло подходить к пакгаузам и с реки, и с суши. Эти строения, украшенные узорчатой кирпичной кладкой готического стиля с башенками и причудливыми фронтонами, были не просто функциональны, они были красивы. Дед рассказывал, что их строительство началось тогда, когда ему только исполнилось семнадцать лет. Район, в котором жила их семья на острове Кирвидер, для того, чтобы увеличить зону беспошлинной торговли у порта, попросту снесли, переселив в другие части города почти двадцать тысяч человек. Но прадед Курта уже тогда торговал восточными пряностями, кофе, чаем и табаком. Он имел накопления и вложил немалую их часть в строительство первых складских помещений. Герберт живописно рассказывал о том, как забивали в русло реки первые дубовые сваи, которые стали деревянным фундаментом сооружений, как были спроектированы и устроены внутренние помещения, снабженные лебедками, лифтами, пристанями и подъездными путями к повозкам и первым автомобилям.

С обладания обширными площадями в этом складском царстве началась империя Рихтеров. К торговле добавилось производство: фабрики, занимающиеся изготовлением консервированных продуктов, упаковки, металлической посуды, бумаги, рабочей одежды, а затем, ко всему этому, Рихтеры заключили контракты на поставку для армии обмундирования, провизии, горюче-смазочных материалов и целого списка сопутствующих товаров. Торговля и производство стали международными, и компания закупила несколько многотоннажных судов, в конце концов превратившихся в собственное пароходство. Но пока два огромных восьмиэтажных пакгауза визуально олицетворяли для Курта могущество семейного бизнеса. Знакомство, как он полагал, со всем остальным у него впереди. Побродив возле зданий, словно выросших из вод реки и каналов, он уезжал в район Штайнвердер, район доков и верфей, пересекая Эльбу по подземному туннелю «Санкт-Паули». Огромный лифт опускал всех, кому нужно было добраться в этот район, к самой трубе туннеля, и уже через полчаса Курт, поколесив среди грохочущих кранов, разгружающих бесконечные грузы у пирсов, среди раскинувшихся на сотни метров зданий верфей, находил на берегу Эльбы среди кустов и деревьев тихое место, где почти никто не бывал. Подолгу лежал в траве или, если попадались маленькие пристани с весельными лодками, садился в одну из них и тогда лишь позволял себе вспоминать. Перед ним проплывали лица покинутых им друзей, он беседовал с ними, рассказывал, что приключилось с ним, оказавшимся в совсем другом мире, приглашал их в этот мир, мечтал поделиться тем, что теперь стало его обычной жизнью и что являлось совершенно недоступной, невероятной жизнью для них. Ему представлялось, что каким-то чудом рядом с ним окажутся родители Ивана, Семен с Алевтиной, и он поведет их в ресторан на набережную озера Альстер, где официанты во фраках принесут им селедку Матьес, которую маринуют по пять дней в бочках. Об этом ему рассказала Элизабет. Она всегда, заказывая новое блюдо в тех ресторанах, которые они посещали, подробно рассказывала ему о том, что за блюдо подавали на стол. Да, или вот еще супом из угря он бы их угостил. Это, ему казалось, должно понравиться Алевтине. А может, потому эти рыбные блюда приходили ему на ум, что, отпробовав их, Алевтина могла бы сохранить свое достоинство и сказать:

– А наша-то ушица понаваристей будет, – и для пущей уверенности подпихнет локтем мужа, а тот крякнет и опрокинет стопку русской водки.

– Нет, – тут же поправлял себя Курт, – конечно, ему нужно выпить пиво, замечательное пиво Holsten. Да! И потом Семену мы подберем что-нибудь мясное. Ну, во-первых, немецкие колбаски и сосиски, и еще запеченную свиную ножку, например, или жаркое из говяжьей печени.