Реки Вавилона

Добкин никогда не пробовал на вкус кровь или пот другого человека, и его очень удивило, насколько они соленые. Араб ударил его в промежность, а Добкин вцепился зубами ему в горло. Каждый из них стремился убить противника, но оба они не знали, как сделать это без оружия. Они начали колотить друг друга в уязвимые места. Талиб разбил об голову Добкина масляную лампу, затылок и шею генерала залили кровь и жир. А потом в дерущихся проснулись инстинкты, дремавшие в глубине сознания. Каждый из них ощутил дрожь в позвоночнике, волосы на затылке встали дыбом, когда они стали осознавать, в кого превратились. Противники пытались отыскать на теле друг друга точки, которые природа почему-то оставила незащищенными.

Добкин старался сильнее сжать челюсти, пытаясь не обращать внимания на жгучую боль. Он не нашел у араба яремную вену, но знал, что хрящ дыхательного горла переломится, если он будет продолжать давить на него.

Талиб попытался получше ухватить Добкина за мошонку, но генерал пнул его коленом, и они покатились по земляному полу. Растопыренными пальцами Талиб попытался ткнуть Добкина в глаза, но тот крепко зажмурился, прижав лицо к шее Талиба. Противники сражались за свою жизнь почти в полной тишине, никто из них не собирался просить пощады.

В хижине, расположенной на другой стороне ухабистой дороги, двое местных жителей, назначенных ухаживать за ранеными, готовили травяной чай. В огне потрескивал сухой чертополох, они рассказывали друг другу удивительные истории и не слышали ничего необычного, только свист ветра и стук ставен.

Добкин больше не мог терпеть боль. Его рана на бедре снова открылась и кровоточила, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Нащупав в кармане терракотовую статуэтку, он с силой ударил ею Талиба в ухо. Крыло злого духа ветра сломалось при ударе. Крик араба утонул во внезапном порыве ветра, распахнувшем ставни.

Оцепеневший Талиб ослабил захват, и Добкину удалось вырваться. Генерал поднял свою огромную руку и вонзил обломанный край статуэтки в здоровый глаз Талиба. Ашбал издал протяжный вопль и закрыл лицо руками. Теперь уже Добкин вонзил заостренный конец статуэтки в яремную вену противника. Хлынувшая кровь залила лицо генерала.

Талиб заметался по комнате, зажав руками горло, из которого вырывались булькающие звуки. В своих предсмертных судорогах араб забрызгал кровью пол и стены.

Наконец Добкин забился в угол и затих. Он прислушивался, пока не понял, что его враг мертв. Тогда Добкин опустился на пол и лег, стараясь не потерять сознание. Он сплевывал и сплевывал, пытаясь избавиться от привкуса крови во рту, но понимал, что сделать это ему никогда не удастся.

Глава 27

Ласков слушал специалиста по дешифровке аэрофотоснимков Эзру Адама. Адам говорил явно беспристрастно и спокойно, но Ласков чувствовал, что мысленно он как бы сообщает ему: «Я нашел пропавший „Конкорд“. Поверьте мне. Летите за ними и освобождайте». За годы службы Ласкову приходилось слышать доклады многих специалистов по дешифровке аэрофотоснимков, так что ошибиться он не мог. Адам просмотрел множество фотографий, сделанных с большой высоты в инфракрасном излучении американским разведывательным самолетом «Хокай» всего несколько часов назад по просьбе Израиля.

Куча министров и генералов, большинство из которых ничего не понимали в этих светлых и темных пятнах, тоже слушали Адама, разглядывая собственные комплекты фотографий.

Адам положил на стол новую фотографию и обратился к премьер-министру:

— Как вы сами понимаете, господин премьер-министр, довольно трудно читать сделанные ночью снимки в условиях, когда… как вы его назвали?.. когда этот шерхи поднял тучи пыли, да и высота, с которой сделаны снимки, довольно большая. Нам действительно нужно сделать собственные фотографии с малой высоты, но я, конечно, понимаю, что политические…

— Это не ваша забота, молодой человек, — рявкнул генерал ВВС. — Предоставим премьер-министру беспокоиться об этом.

— Да, господин генерал. Вот фотография номер десять. Она похожа на остальные. Мне и раньше приходилось видеть подобные фотографии. Мелкие разбросанные источники теплового излучения. Можно предположить, что это идет бой.

— Или горят костры пастухов, — заметил армейский генерал.

— А может, это деревня, — добавил один из министров, который еще час назад ничего не знал о фотографиях в инфракрасном излучении, но быстро схватывал суть дела.