Реки Вавилона

Еще до остановки «Конкорда» Питер Кан отыскал в кабине «Справочник по инерциальной системе навигации» и теперь читал его при свете ламп аварийного освещения.

— Хороший вопрос.

Бекер расстегнул ремень безопасности, выбрался из кресла и взял в ладони голову Гесса, который не подавал никаких признаков жизни. Бекер тихонько отпустил голову и вытер окровавленные ладони о свою белую рубашку. Потом повернулся к Кану.

— Питер. Он мертв.

Кан кивнул.

Бекер вытер пот с лица.

— Ладно, вернемся к работе. Где мы, черт побери?

Кан, не отрываясь от справочника, взял транспортир, сделал какие-то отметки и только после этого поднял голову.

— Вавилон. Мы на реках вавилонских.

Бекер положил руку на плечо Кана, склонился над картой и кивнул.

— Да. «Мы плакали, когда вспоминали о Сионе».

Книга 2

Вавилон: сторожевые башни

«При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе.

На вербах посреди его повесили мы наши арфы.

Там пленившие нас требовали от нас слов песней: „пропойте нам из песней Сионских“.

Как нам петь песнь Господню на земле чужой?

Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя.

Прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего».

Псалом 136: 1–6

«И Вавилон, краса царства, гордость Халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра.

Не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем. Не раскинет Аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там.

Но будут обитать в нем звери пустыни, и домы наполнятся филинами; страусы поселятся, и косматые будут скакать там.

Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах».

Исаия, глава 13: 19–22

Глава 10

На вершине холма стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием четырех остывающих двигателей «Роллс-ройс Олимпус». Огромный белый самолет с погнутой передней стойкой шасси и зарытым в пыль носом напоминал этакое величавое существо, опустившееся на колени. Потом сначала нерешительно чирикнула какая-то птица, а вслед за ней подали голоса и другие ночные твари.

Иаков Хоснер понимал, что все — их жизни, их будущее, а может быть, и будущее всей нации — зависит теперь от того, что произойдет в следующие несколько минут. Если палестинцы прямо сейчас предпримут решительный штурм и захватят холм, это будет означать конец их смелых разговоров об обороне. Он огляделся вокруг. При слабом свете Хоснер видел людей, бесцельно бродивших вокруг «Конкорда». Некоторые, как он подозревал, все еще находились в шоке после катастрофы. И теперь, когда пришло время действовать, никто не знал, что делать. Актеры желали играть, но у них не было сценария. И Хоснер решил написать такой сценарий, но ему хотелось, чтобы в качестве соавторов выступили Добкин и Бург.

Он взял у Брина винтовку M-14 и оглядел склон холма в ночной прицел. Трое арабов лежали среди камней, там, где они и упали. Рядом с ними на земле он разглядел, по крайней мере, два автомата «АК-47». Если бы он смог завладеть ими, то это прибавило бы убедительности их блефу.

Хоснер повернулся к Брину.

— Я спущусь вниз, чтобы захватить оружие. Прикрой меня. — Он вернул винтовку Брину и вытащил свой «смит-вессон» 22-го калибра.

Другой из сотрудников службы безопасности — Моше Каплан — увидел, что Хоснер начал спускаться вниз, и присоединился к нему.

— Вы куда, шеф?

— Если хочешь идти со мной, — прошептал Хоснер, — держись пониже и молчи. — Он заметил, что пистолет Каплана снабжен глушителем.

Они пустились вперед короткими перебежками от камня к камню: один перебегал, а второй прикрывал его. Хоснер отметил про себя, что то, что он принимал за камни, на самом деле оказалось большими кусками высохшей глины и земли, наверняка свалившимися с вершины холма. При движении из-под ног Хоснера вниз скатывались мелкие твердые кусочки глины. Нападающим, вынужденным прятаться от пуль, будет тяжело подниматься вверх по рассыпающейся глине и песку.