Реквием ангела, исповедь демона

Спальные районы, наводненные пятиэтажками, мосты, парки, церкви, бесконечные вереницы уличных фонарей — всё проносилось мимо серебристой пули, несущейся без страха сбить людей или попасть в автокатастрофу. Следом за машиной в воздухе вихрями скручивались снежные потоки.

Вновь фигуры в этой жестокой партии расставились совсем не так, как надеялась Катрина. Они должны на время расстаться с Марком, чтобы Катрина задержала своего отца. Но куда же Марку бежать в одиночку?

Далеко.

Настолько далеко, насколько им дорога их любовь.

И Катрина всё отчетливее понимала, Зан везде его найдет. А её никогда не выпустит из тюрьмы своей ненависти. Она даже не узнает, где останется бездыханное тело её любимого. Такое нежное, дорогое ей тело.

— ЧЕРТ! — со слезами на глазах ударила Катрина по рулю, поняв, что не знает, что же им делать и куда бежать. — ЧЕРТ! — она стиснула острые зубы и закричала сквозь них. Это был крик боли, что раздирает не плоть, не спящее сердце, но сердце и само способное биться, только по каким-то причинам не бьющееся.

Город жил своей ночной жизнью, неоновые вывески зазывали молодежь, где-то звучали переливы сирены скорой помощи. Катрина старалась не смотреть на сливающиеся фигуры людей. Не тревожить проснувшийся голод лишний раз.

Черные дворы простирались вокруг госпиталя без света фонарей в тишине и стонах ветра. Как гром раздался звук мотора итальянского автомобиля. Его фары осветили ветхие дворы, которые Катрина увидит в последний раз. Она остановила машину посреди дороги, выбежала из салона, оставив дверцу открытой, и бросилась к подъезду.

Ее раны заживали, но всё сильнее мучили боли голода, которые ни одному человеку не понять. Катрину окружали толпы невидимых демонов, смеющихся из темноты над её нещадными попытками спасти любовь. Она взбежала по лестнице в страхе, что скоро здесь будет её отец, словно и не было счастливых часов любви, которые провели они с Марком в этом доме. Прошлое было утрачено. Сейчас оставалось лишь отвоевать будущее.

Катрина обрушилась на дверь в квартиру Марка с громким, тревожным стуком.

— Открой, милый! — прошептала она в щель.

Замки щелкнули, дверь отворилась, и в темноте на пороге возник знакомый силуэт. Катрина задохнулась от переполнивших её чувств. Безмятежное выражение лица фотографа мгновенно стерла серая тень беспокойства.

— О Господи, ты ранена! — Марк осторожно обнял Катрину и попытался завести её в квартиру, но она уперлась.

— Марк, срочно беги, он идет! — упавшим голосом сказала Катрина.

— Кто?

Катрина всё же вошла и закрыла за собой дверь. Её глаза залило желтое сияние.

— Милый, прошу, делай так, как я говорю, — взмолилась Катрина.

— Что случилось?

— У тебя нет времени…

— На что? Катрина, расскажи, пожалуйста, я не вынесу очередных недомолвок.

— ОН убьет ТЕБЯ! — перебила она череду вопросов Марка и прикрыла рот рукой. — Зан…

Марк замер, испуганно глядя на неё, потом подошел и хотел обнять Катрину, но она оттолкнула его руки. Не от злости, а, наоборот — от бесконечной любви.

— Возьми ключи, — она протянула ключи от машины, брошенной во дворе. — Внизу стоит серебристая Мазерати. Садись в машину и езжай. Слышишь? Ты понял?

— Да. Да, хорошо, — он взял ключи, продолжая смотреть на любимую с горькой тревогой, затем побежал в спальню. — Только куртку возьму.

Наемница поспешила за ним.

— Оставь все вещи.

— А как же наши фотографии? — забегая в комнату, вспомнил Марк.

Катрина догнала его, взяла за плечо и развернула. Он должен, наконец, понять! Её голос вдруг стал невероятно спокойным от осознания, что совсем скоро может произойти что-то ужасное. Она помнила, как по ту сторону решетки стояли её близкие и ничего не могли сделать, когда Зан истязал её. Всё это повторится с Марком, если она в корне всё не изменит прямо сейчас. Она положила свои руки на руки Марка и посмотрела в его глаза:

— Ты единственное, что у меня есть. Умоляю, поторопись. Сюда едет мой отец, чтобы тебя убить. Прости… прости! Если бы я знала, во что это всё обернется… — она закрыла глаза и поцеловала Марка, запоминая этот момент, словно последнее мгновение своей жизни. Потом она вновь заглянула в любимые лицо и улыбнулась, не в силах сдержать слез. — Ты сядешь на любое судно в порту. Куда бы оно ни плыло. И без оглядки уплывешь на нем туда, где будет безопасно. Отдашь им ключи от машины в обмен на место на корабле. Не жди парома. Не жди меня.

— А ты? Катрина, как же ты? — встревожился фотограф, трепетно обнимая изувеченное тело Катрины.

— Я найду тебя. Обещаю. Только для этого я и буду жить. А сейчас поторопись! Ты не представляешь, что может сделать Зан.

— Твои раны… это он? Это твой отец сделал? — разозлившись, догадался Марк. — Из-за меня?

— Не важно.

— Катрина…

— Не важно! — прошипела она, слезы покатились из её глаз, и она вновь крепко поцеловала Марка. — Я люблю тебя, Марк. Впервые за множество эпох, я люблю.