Реквием машине времени

Наконец кони пошли медленно, остановились совсем. Веревку на лодыжках распутали, Анастасию поставили на землю и потянули мешок вверх. Она яростно извивалась, помогая сдернуть его быстрее. Зажмурилась от света, всплеском ударившего в глаза. Вокруг хохотали. Она медленно открыла глаза, стояла, обнаженная и взъерошенная, в кругу смеющихся крепких мужчин в черной одежде с какими-то затейливыми золотыми знаками на левой стороне груди. Ее пошатывало и мутило. Она зло сверкнула глазами из-под спутавшихся волос, и хохот грянул с новой силой.

— Клянусь Предначертанием, охота того стоила! — сказал кто-то. — Какая кобылка!

Ему дружно поддакнули. Анастасия прикинула, сможет ли она в броске выхватить меч изчножен у того, кто выглядел главным. Нет, тело пока что плохо слушается. Она потрясла руками, разминая их. Огляделась внимательно. Вокруг — голые холмы, под ногами сухой горячий песок, серая пыль. Ни деревца, ни кустика.

Кони — обычные кони, шестиногие, люди — обычные люди, разве что их штаны и рубахи иного, диковинного покроя, а золотые знаки больше всего напоминают какое-то шестиногое насекомое. Только вот взгляды их настолько не нравились Анастасии, что она даже не чувствовала стыда за свою наготу. Странная пустота была в их глазах, и смотрели они так, словно Анастасия была не женщиной, не вообще человеком — глаза лошадиных барышников, довольных красивой и выгодной покупкой. И ничего кроме этого. Анастасия не стала заслоняться руками, выпрямилась с видом гордым и презрительным, сглатывая тошноту. Судя по выражению лиц, они поняли оскорбление: сообразили, что их считают низшими существами, которых и стыдиться-то нельзя.

Вокруг дыбились голые желтые холмы, и ветер, посвистывая, по-змеиному шипя, сдувал с них песок, гнал его тонкими невесомыми струйками неизвестно куда.

— Какая кобылка! — повторил главный. — Тряпки ей бросьте.

К ногам Анастасии упали рубаха и штаны из той же черной ткани, но гораздо более поношенные. Она накинула рубаху через голову и не сразу справилась с непривычной застежкой штанов.

— А ты уверен, что Китеж мы себе на голову не посадим? — спросил один Главного.

— Абсолютно. Я за ними долго смотрел. Совсем ничего похожего.

— Поверим… Как с ней толковать?

— Как обычно.

Все снова заржали. Один протянул ей железную гребенку, и Анастасия не удержалась, взяла. Долго расчесывала спутавшиеся волосы, дергаясь от боли и тихонечко ругаясь под нос. Швырнула гребенку под ноги хозяину.

— Ого!

— Да уж это не про нашу честь. Закон Законом, а Хранители Кнута и Лопаты…

Все разом примолкли. Казалось, им хочется оглянуться друг на друга, но они боятся.

— Вы, скоты, что все это значит? — спросила Анастасия.

— Ого. Говорит по-человечески. Меньше будет возни. Ну, так!

Анастасия покрепче уперлась левой ногой в землю, прикинула расстояние, оценила и выбрала.

И метнулась. Крутнулась. Влепила.

И почти тут же ей досталось меж шеей и плечом чем-то твердым, да так, что она кубарем полетела в песок. Сразу же навалились, вывернули руки, скрутили ремнем за спиной, спутали ноги. Грубо подняли и держали за локти.

Главный, которому она угодила босой пяткой под массивную пряжку пояса, еще сидел, схватившись за ушибленное место, со свистом втягивал воздух сквозь стиснутые зубы, охал и шипел. Его люди, когда он прикрывал глаза, косились на него скорее злорадно, чем сочувственно. Наконец он встал, разогнулся, проковылял к Анастасии и влепил ей оглушительную пощечину.

— Ну, стерва! — выдохнул он. — Я ж тебя до места не доведу, не посмотрю на Хранителей…

Анастасия облизнула нижнюю губу — нет, не разбил, но все равно больно.

— Развяжи руки и дай меч, — сказала она. — А там посмотрим, скотина.

— Я тебе сейчас на песочке такой меч устрою…

— Хранители, — небрежно и равнодушно обронил самый неприметный из его людей, и главарь тут же сник. Выругался, сплюнул. — Ладно, пошли.

Анастасию повели к холмам. Идти было трудно, она то и дело спотыкалась. Ее тут же подхватывали, но при этом старались как бы нечаянно щупать, тайком, но грубо и нахально, и она старалась идти осторожнее, крохотными шажками, медленно. Черных это раздражало, и в конце концов после короткой перебранки ей разрезали веревку на ногах. «Что-то не похоже, чтобы женщины тут были сильным полом», — подумала Анастасия, ежась от тоскливой безнадежности. И впервые пожалела, что пустилась в путешествие.

Чем ближе они подходили к холмам, тем диковиннее и явственнее становились долетавшие оттуда звуки — мощное шипенье, гул, пыхтенье, многоголосые выкрики. Звуки, похожие на шум большого города.

Они оказались на вершине холма, и Анастасия попятилась.

Внизу кипела невообразимая суета, казавшаяся непривычному глазу сплошной мешаниной людей, животных, повозок, железа и дерева, канатов и лестниц.