Реквием машине времени

Телевизор заменяет Валерке все. Правда, и книг отцовского детства у него нет. Григорий мечтает, чтобы те замечательные книги, которые он сам читал в эпоху отсутствия телевизоров, в том числе и книги про Незнайку, сын мог свободно взять в библиотеке или купить в магазине, и прочитать их именно сейчас, когда они ему необходимы, а не в следующей пятилетке. Потом будет поздно, Валерке понадобятся другие книги. Вместо них он смотрит телевизор или играет в «войну». Кстати, играет тоже шахматными фигурами, что Григория не перестает удивлять, ведь он о тех своих шахматных «баталиях» ничего не говорил сыну. Более того, за такие игры нещадно его гоняет и будет совсем антипедагогично, если сынок узнает, какие битвы устраивал в таком же возрасте его строгий папаша. Но Григорий ничем не рискует: если Валерка и прочитает когда-нибудь эту повесть, то очень нескоро…

С Сашкой, изрубившим в куски пешку, Григорий помирился после обеда. И они решили увековечить память геройски погибшего Незнайки — написать о нем роман.

Идею романа подал Гришка. Несколько неожиданный замысел объяснялся просто — в то время он безнадежно влюбился в Лину Грибачевскую из соседнего класса и даже писал ей стихи.

Правда, Лина по молодости лет творческого порыва не оценила, но мальчишки от стихов были в восторге, и Григорий в своих способностях был уверен. Сашка стихов не писал, но тем не менее за роман взялся без колебаний.

Они вооружились ручками, чернильницами и — к изумлению родителей — в самый разгар летних каникул начали ежедневно исписывать лист заглистом ученические тетрадки. Ревниво следили друг за другом, оценивали качество работы. Радовались количеству написанного, не очень интересуясь содержанием. Они играли, сами того не подозревая, в престижную взрослую игру. Игра эта им, понятное дело, через неделю наскучила. «Роман» остался незавершенным…

Кстати, в том романе полет авторской фантазии занес Незнайку аж на Луну. За давностью лет автор совершенно не помнит, чем его герой там занимался, но не в этом суть. Сейчас Григория утешает мысль, что он отобрал приоритет у Николая Носова — знаменитый «Незнайка на Луне» появился позже.

Следующие шаги «в писатели» Григорий сделал спустя много лет в литературном объединении, где за два года написал десятка три научно-фантастических рассказов — больших и маленьких. В литобъединении их разобрали по косточкам. Действуя методом кнута и пряника, новоявленного автора наставили на путь истинный. В результате ему даже удалось опубликовать несколько рассказов в газетах и журналах. Но оказалось, что Григорию все же не хватает фантазии, что он не умеет выдумывать. Не то, чтобы совсем уж не умеет — вспомните его Незнайку, улетевшего на Луну раньше носовского, но вот придуманные рассказы у него не получаются. В них или «нет человека», или он «прошибает лбом пространство», или вообще скатывается на научно-популярную лекцию…

Григорий приуныл. Его утешали — когда ты пишешь о том, что видел сам, у тебя неплохо получается. Он помалкивал, не спорил. Но в душе был не согласен. Очень уж не хотелось не уметь придумывать — Григорий твердо был уверен, что если не умеешь фантазировать, то какой из тебя, к черту, писатель, если даже и можешь изобразить какую-то местность так, что другой, прочитав, ощутит себя так, словно и сам там побывал. Но вот этого-то он — увы! — и не умел, в чем все больше убеждался. И все больше отчаивался, И было от чего: у него масса фантастических задумок, идей. Он знает, о чем писать, но не может написать — в лучшем случае из-под пера выходят серенькие рассказы, написанные сухим до невозможности языком. Но если он спускал своих героев из космоса на грешную землю, то местами (где не очень врал, точнее, не очень выдумывал) получалось неплохо. К примеру, в одном рассказе Григорий просто описал нескольких знакомых. И хотя поместил он их в фантастическую ситуацию и изменил фамилии, они немедленно узнали себя в этом рассказе. Точнее, узнал один, а второму — человеку, который часто заглядывал в стакан, газету с опубликованным рассказом услужливо принесли соседи — сам он прессы не читал. Из принципа — как уверял. И если перед первым пришлось долго извиняться, то второй, наоборот, возгордился и даже поставил Григорию бутылку — благодарствую, мол, за павшую на меня славу…

А ведь он прав…

Проснулся Борис Борисович Мазуров поздно: жена уже гремела на кухне посудой. Мазуров вспомнил, что вчера, в последний день старого года, они крепко поругались. Настроение сразу испортилось. Жена, видите ли, захотела ребенка на тридцать пятом году жизни… Жаль, конечно, что в свое время они так и не успели родить сына или дочь. Сперва оба учились, потом копили деньги на кооперативную квартиру, затем — на машину.

Для ребенка места не оставалось. А теперь поздно, не молодые уже…