Реквием по империи

Кай'Анириир немного говорила по-галатски, Лютый помнил несколько эльфийских слов. Среди молодежи илльф были те, кто знал галатский в совершенстве, но и наставница, и ее подопечный наотрез отказались прибегнуть к помощи переводчика, ссылаясь на то, что присутствие третьего лица губительно скажется на процессе обучения. На самом деле оба они с трудом представляли себе, в чем должен заключаться этот самый процесс, поэтому и не хотели, чтобы кто-нибудь наблюдал за ними со стороны.

Анири и Ом объяснялись на странной смеси галатского языка, жестов, знаков, выразительного мычания и обрывков мыслеречи – полностью перейти на нее не позволял какой-то древний инстинкт. Не доверяя друг другу, оба непроизвольно блокировали свои мысли. Да еще клятый языковой барьер и тут давал о себе знать: обмениваться оформленными в слова мыслями тоже не получалось. Собеседники лишь улавливали образы и чувства, остальное приходилось додумывать. Случайному зрителю их общение показалось бы диалогом двух безумцев: сначала девушка произносила фразу на ломаном галатском, потом Лютый начинал ей возражать, невпопад вставляя эльфийские слова, далее оба принимались увлеченно размахивать руками, разбрасывая при этом волшбу, потом застывали в неподвижности, напряженно всматриваясь в глаза друг друга, пытаясь уловить мыслеречь. Спустя некоторое время, просветлев лицами, они расцветали в улыбках, что означало: понимание достигнуто. Затем все повторялось снова.

Дрианн целыми сутками пропадал в обществе молодых эльфийских магов. Они что-то увлеченно обсуждали, чертили схемы заклятий, потом опробовали и отрабатывали их на практике, а проще говоря, на Дрианне. Лютый и Анири присоединялись к остальным только под вечер, а весь день посвящали учебе.

– Ты заставляешь растения, а надо просить, – медленно, тщательно подбирая галатские слова, выговорила магесса.

– Но какая разница, если результат получается тот же?

– Сила…

– Если просить, заклятие получится сильнее?

– Нет, – Анири замялась.

– Если приказывать, сильнее?

– Может быть, но дело не в этом.

– А в чем?

Девушка, раздосадованная непонятливостью ученика и собственной беспомощностью, встала и протянула Лютому руку:

– Заставь меня подойти.

Не раздумывая, Ом вскочил и резко притянул ее к себе. Тоненькая эльфийка словно перелетела к нему по воздуху и не удержалась бы на ногах, если бы ученик не принял ее в объятия.

– Прошу прощения, светлая тисса, – с ироничной ухмылкой выдал Лютый.

– Ничего, – ледяным голосом ответствовала девушка, высвобождаясь из крепких рук Ома.

Снова отойдя на пару шагов, первозданная произнесла:

– А теперь попроси меня подойти.

Ом щелкнул каблуками сапог и поклонился, с отменной вежливостью подав эльфийке руку. Та подошла и вопросительно посмотрела на него.

– Как по мне, никакой разницы, – рассмеялся Лютый. – Но я понял, что ты хотела сказать. Заставляя растения подчиниться, я трачу слишком много магической энергии.

– Да! – Анири, позабыв о холодном нейтралитете, радостно просияла.

– Только вот какая штука. Я и людей-то просить не умею. А как просить растения?

– Штука?… первозданная озадаченно нахмурила тонкие бровки.

– Э-э-э… забудь. Научи меня просить растения.

– Да, – девушка опустилась на траву, знаком предложив Ому присесть рядом. – Есть руны. Для каждого растения своя.

Лютый удивленно вытаращился на собеседницу.

– Это ж сколько запомнить нужно?!

– Нет… – в лексиконе Анири не нашлось нужных слов, и она прибегла к помощи мыслеречи.

Глядя в прозрачно-голубые глаза девушки, Ом наблюдал за стремительной сменой образов, стараясь разгадать их значение:

– Существует двадцать основных рун: десять для обозначения деревьев… и десять для обозначения кустарников… остальные – лишь вариации от них. Так?

Эльфийка кивнула, сорвала травинку и вывела ею в воздухе сложную фигуру. Перед лицом Лютого зависла зеленая руна.

– Руна Doron, – пояснила Анири. – Дуб.

Взмах тонких пальцев, и предыдущий знак растаял, а первозданная начертала новый рисунок:

– Eregdos, остролист.

Наставница вывела еще пять рун, обозначавших: тис, тополь, бузину, яблоню и орешник.

– Достаточно. Теперь попробуй обратиться к какому-нибудь из этих растений с несложной просьбой.

Лютый и Анири снова скрестили взгляды. Из мыслеречи девушки Ом понял, что должен нарисовать руну в сознании, позвать растение, и, ощутив его присутствие, произнести свою просьбу. Он выбрал тополь по той простой причине, что вокруг росли именно эти деревья. Проделал все в точности так, как учила эльфийка. Подождал. Ничего.

– Попробуй еще раз, – спокойно сказала девушка.

Но ни вторая, ни третья попытка не увенчались успехом: тополь, к которому прислонялся Лютый, не желал наклонять ветви. Полукровка пробовал снова и снова – тщетно. Тогда он прибегнул к проверенному методу, и ветви дерева послушно опустились.

– Это неправильно, – нахмурилась первозданная.

– Зато действенно.

– Ты очень сильный маг, – вздохнула Анири, – гораздо сильнее, чем я. И неудивительно, ведь ты – внук Светозарной.

Ом недобро прищурился:

– Я этим не горжусь.