Реквием по империи

– Просто пойми. Пойми нашу боль. Те, кто был убит в этой войне, возродятся снова. Их души остались бессмертными. Илльф не возродятся. Зеленый огонь пожрал их души. Их больше нет. У нас нет ничего – ни родных, ни родины. Мой отец погиб там, возле Эллиар… Мать забрал Зеленый огонь. А я стояла и смотрела, как он убивает Аллирил. Как убивает мою мать. – Девушка посмотрела Ому прямо в глаза, и он невольно залюбовался ее чистым, как родниковая вода, взглядом. – Я хочу, чтобы последние илльф жили. И хочу, чтобы жили люди. Нам надо быть вместе. Мы должны верить друг другу.

Из леса донесся тоскливый вздох. Словно там, за черными стволами, томилась чья-то мятущаяся душа.

– Хорошо, хорошо, – торопливо согласился Лютый. – Я попробую верить, уговорила. Но сейчас давай уйдем.

Опытный воин, он не трусил, но понимал: втроем не справиться с неведомым злом, глядящим из Аллирила. Сейчас не время взваливать на себя еще и борьбу с тварями, поселившимися в эльфийском лесу. Хотя рано или поздно придется браться за его очистку, для того чтобы осмелевшие сущности не двинулись дальше. Была еще одна причина, по которой Ом стремился вернуться в крепость: Анири. Он не хотел, чтобы с девушкой случилась беда. Магесса была единственной из первозданных, кто не вызывал в нем раздражения. Пожалуй, общение с ней было даже приятным. Но в последнем Лютый не желал сознаваться даже самому себе. Мысленно он сформулировал это так: "Не дай Луг, сожрет ее какая-нибудь тварина. У кого я буду учиться? А девчонка – не самая худшая наставница".

В крепости Дрианн муштровал эльфов, по очереди вызывая их на поединок. Сейчас он уже не церемонился с юношами и девушками, в заклятиях использовал свои возможности по максимуму, не прибегая лишь к поглощению души. Первозданные, изо всех сил пытаясь отразить атаки некроманта, падали на землю, взлетали в воздух, ударялись о стены. Большинство при этом оставались целыми и невредимыми – вокруг тренировочной площадки был натянут невидимый магический щит, смягчавший удары и падение. Неподалеку на всякий случай дежурили девушки-целительницы, заживлявшие царапины и синяки самым невезучим из эльфийских магов. Самому Дрианну тоже приходилось несладко: иногда волшба первозданных все же оказывалась сильнее его чар и то обдавала ледяной водой, то отшвыривала назад, то сваливалась на голову в виде острых сосулек. Магический щит смягчал удары, но эти ежедневные испытания сделали Дрианна злым и раздражительным. Дело осложнялось тем, что он со своими учениками так и не сумел придумать единой концепции противостояния войску некромантов.

Лютый застал Дрианна в тот момент, когда он стряхивал с себя пушистые снежные хлопья, бормоча под нос ругательства на ханди. Увидев товарища, некромант махнул рукой:

– Отдых полчаса! – и присел возле стены.

Эльфийская молодежь тут же разбежалась. Юноши отправились в донжон, чтобы перекусить, девушки, сбившись в стайки, о чем-то весело защебетали. Анири присоединилась к одной из таких групп.

– Как успехи? – спросил Ом, подходя к Дрианну и усаживаясь рядом.

– Не знаю, – угрюмо ответил волшебник. – Вроде бы что-то получается. Но их много, а я один. С каждым по десять минут сразишься – и день закончился. А ведь этого мало! Их же гонять надо…

– Тяжело, – посочувствовал Лютый, подумав, что ему, по крайней мере, не приходится делить внимание Анири с кем-то еще. Почему-то эта мысль была очень приятна.

– Обучение медленно идет, – продолжал Дрианн, – одного наставника на всех не хватает. Ну, еще заклинания разрабатываем, неплохие. И силы у них много. Но знаний не хватает. И им, и мне. Понимаешь, я ведь немного знаю о некромантах. Получил дар, а применять его толком не умею. Это как если бы тебе подарили новейшее, совершенное оружие, какого еще не было на свете, а как им пользоваться – не сказали.

– Понимаю, – кивнул Ом, – очень хорошо понимаю… Хотя любое оружие со временем можно освоить.

– Так именно времени у нас и нет! – зло сплюнул некромант. – Мы должны как можно быстрее выдать результат. А вместо этого топчемся на месте.

– Ты так мало перенял у Лиллы?

– Только самые общие понятия. Она давала клятву Исдес. И не может говорить о некромантии под страхом смерти. Богиня убьет ее… Ну, а ты как?

– Примерно так же, – усмехнулся Лютый. – С той лишь разницей, что вынужден пребывать в положении ученика.

– Знаешь, Ом, давно хотел тебе сказать… – Дрианн ненадолго замялся, подбирая слова, потом решительно произнес: – бросай ты свои эльфоненавистнические штучки. От них страдает твоя учеба, а девчонка ни в чем не виновата.

Лютый стиснул зубы, вытянул из-за голенища стилет, серебристо сверкнувший в лучах заката, и принялся его подбрасывать.

– Разберусь, – холодно уронил он.

– Как скажешь, – покладисто согласился Дрианн, и, легко вскочив на ноги, предложил: – Поединок?

– Разомнемся, – кивнул Ом.