Реквием по завоевателю

Макрудер проверил всех своих людей, разглядывая их во вспышках белого света: это были отборные солдаты Первой дивизии. Он шутливо хлопнул по спине парня с тревожным взглядом, ухмыльнулся в лицо насупленной молодой женщине. Медленно двигаясь вдоль выстроившихся людей, он для каждого находил слово или ободряющий жест. Сумерки густели, уже ощущался бодрящий ночной холодок. Облака закрыли звезды, в воздухе пахло надвигающейся грозой и дождем.

Монотонно завывали двигатели горных комбайнов, вгрызающихся в горную породу, прорезая наклонный проход в скалах. Круглая труба, через которую под мощным давлением убиралась раздробленная порода, грохотала на всю округу. Издалека доносились глухое буханье тяжелой артиллерии — это «другое отделение Первой дивизии молотило седдианские горы.

Три отделения — почти шестьсот мужчин и женщин, твердых, как кремень, ветеранов тарганской кампании. Они все находились под его ответственностью и защитой. Он должен был быть среди них — здесь его место. Он имел отдельный кабель для связи с Синклером. Макрудер покраснел от гордости, оглядывая свою команду, стоящую плечом к плечу в новеньком обмундировании, сверкая эполетами и шлемами в мерцающем свете.

— Вот так, ребята,— сказал он им, закончив осмотр.— Мы покончим с Седди и скоро отправимся домой на Регу. Вы знаете, что министр внутренней безопасности считает нас чудесными вояками. Она хочет уверить в этом всю эту вонючую империю. «Надеюсь!» — подумалось ему.

Раздались одобрительные выкрики.

Макрудер поднял руку:

— Все в порядке, сейчас мы войдем в эту дыру. Канонада, которую вы слышите,— это наши друзья сражаются, отвлекая внимание Седди. Они выполнили свою тяжелую работу, вызвав на себя огонь противника, пока мы рыли этот туннель. Теперь послушайте, мерзавцы, коммы не смогут работать под землей. Мы одни, и за исключением этого кабеля, у нас не будет связи, слышите? Поэтому не волнуйтесь, если в наушниках будет тишина. Это совсем не значит, что вы остались совершенно одни на всей планете. Теперь, нам еще нужно...— Макрудер запнулся, потому что по рядам пробежал шепот, люди толкали друг друга локтями и смотрели куда-то поверх его головы.

Гневный окрик замер на губах Макрудера, когда он проследил направление их взглядов и увидел неподалеку знакомую фигуру

Синклера Фиета. Голова его была высоко поднята, ветер развевал пряди черных волос.

Дерзость на лицах солдат сменилась горячим страстным ожиданием. Как дети, они вытаращили широко распахнутые глаза, щеки их раскраснелись.

Макрудер набрал полную грудь воздуха и кивнул, понимая их чувства. Синклер, легко ступая, прошел совсем рядом. Было видно, что он погружен в глубокие размышления. Даже вблизи он казался маленьким, даже нескладным, но от его фигуры исходила сила.

Во рту у Макрудера пересохло. Неужели это тот неумелый детеныш, которому он помог в той далекой ночи на Каспе? Как получилось, что он так изменился — этот мальчишка с разноцветными глазами, этот недоносок? Сейчас перед ними шагал герой.

Синклер остановился и осмотрелся так, будто только что заметил их. Мистический благоговейный трепет исчез из глаз солдат, они выпрямились, подобрали животы, смотрели прямо перед собой. Теперь они выглядели теми, кем были на самом, деле — бесстрашными воинами, профессионалами до мозга костей.

Макрудер был свидетелем такой перемены и раньше: мужчины и женщины разительно менялись только от одного взгляда Синклера. Какая необыкновенная сила в его странных разноцветных глазах!— Макрудер не понимал ее природы и не старался понять, он просто как и все, склонялся перед ней.

Синклер кивнул с отсутствующим видом, на его губах Играла усталая улыбка. В ночи далеко разнесся его высокий голос. По рядам пробежала дрожь, и все замерли, словно окаменели.

— Мы здесь, чтобы покончить с мятежом седдианцев.— Он прошелся, чеканя шаг,— друзья мои, мы сделаем это!

Легкое движение прошло по рядам.

— Мы все любили Греггу Артину. Она сражалась с нами, проливала кровь вместе с нами, совершала ошибки вместе с нами.— Голос Синклера пронзил их болью и чувством непоправимой несправедливости.— Она была единственной такой Греттой, но погибла не только она. Нет, каждый из вас видел смерть друга, любимого, товарища. Нас разрывало бластерными ударами, резало на куски лазерами, мы гибли в пламени, темноте, в гравитационном потоке, нас убивали ударами кинжалов в спину. Но мы выстояли, и то зло, которое вынудило нас прийти сюда, ждет своего конца. От нашей руки...

Он подошел к молодому парню, дрожащему мелкой дрожью.

— Итак, это последнее, что мы должны сделать прежде, чем вернемся на Регу.— Он по-дружески похлопал парня по плечу.— Там внизу,— он повысил голос,— вы будете одни в кромешной тьме. Одни в седдианских туннелях, лицом к лицу с вашими мучителями,— он понизил голос:— Бы знаете, что нужно делать, мои ветераны.

Синклер повернулся и снова прошел вдоль шеренги, сложив руки за спиной: