Религиозная жизнь Древней Руси в IX–XI веках. Язычество, христианство, двоеверие

Сходная ситуация наличествует и в вопросе о значении перехода от практики погребения на поверхности земли к захоронению тела умершего в могильной яме (и в том, и в другом случае сверху насыпалась земляная насыпь). Многие исследователи, в частности Н. Г. Недошивина, В. В. Седов, Е. А. Рябинин, настаивали на том, что появление и распространение ямных подкурганных погребений является твердым показателем христианизации населения. Данная позиция представляется нам односторонней. Ямное погребение реализует идею более «надежного» укрытия тела в земле. Но все-таки сама по себе яма-могила не является ни условием, «облегчающим» воскресение умершего, ни, тем более, условием спасения души. Следовательно, реальным показателем христианизации она быть не может. По-видимому, в данном случае, речь должна идти о развитии местных погребальных традиций, вызванном эволюцией массовой религиозности. Динамика изменений погребального обряда в сторону его большего соответствия современной практике Православной Церкви отражает, в первую очередь, общекультурные, а не собственно мировоззренческие перемены. Стоит также учесть погребения представителей верховной власти – киевских князей в надземных гробницах-саркофагах (именно так были похоронены Владимир Святой, его жена Анна и Ярослав Мудрый)[700]. Причем как следует из сообщения Титмара Мерзебургского, саркофаги Владимира и Анны стояли «посреди храма» – в центре Десятинной церкви, что отразило западноевропейскую традицию помещения могилы правителя перед лицом Господа

[701]. Очевидно, эти факты косвенно указывают на приемлемость надземного погребения в раннесредневековой Руси.

Еще одним спорным вопросом в общем круге дискуссий о религиоведческой интерпретации погребальных обрядов является ориентировка тела умершего. Современная практика Русской Православной Церкви предусматривает положение тела в могиле головой на запад – с лицом обращенным к востоку. И это обосновывается (как и многое другое в погребальном обряде) не каноническими нормами, а древней традицией. «В могиле усопший полагается лицом к востоку, с той же мыслью, с какой мы молимся на восток, – в ожидании наступления утра вечности, или Второго Пришествия Христова, и в знак того, что умерший идет от запада жизни к востоку вечности»[702]

. Место первоначального земного рая определяется Священным Писанием на востоке. Подобное местоположение рая отмечается и в агиографической литературе.

Обращение лица умершего к востоку являлось существенной чертой византийской погребальной практики. Уже когда гроб с телом приносили в храм, то поставляли его обращенным к востоку (т. е. ногами в сторону алтаря), чтобы отошедшая душа молилась вместе с еще живущими на Земле[703]. Св. Иоанн Златоуст писал: «мы обращаем гроб к востоку, предназначая таковым положением воскресение тому, кто покоится в нем». Западная (в церковном значении – восточная) ориентировка была зафиксирована и в жизнеописаниях ранних святых. Священномученики Пионий и Митродор (III в.), убитые в Малой Азии, взирали на восток в час смерти. В житии преп. Марии Египетской сказано, что авва Зосима увидел в Иорданской пустыне тело святой подвижницы, обращенное лицом к востоку. Святитель Григорий Нисский в написанном им житии своей сестры Макрины указал, что смертный одр размещался таким образом, что лицо ее было обращено к востоку

[704].

Весьма распространенным в российской археологии стало мнение о том, что иные направления ориентировки в захоронениях древнерусского времени на территории Восточной Европы – свидетельство принадлежности погребенного к язычеству или его неславянской национальности. Меридиональная ориентировка (север – юг) признается характерной чертой погребальной обрядности финно-угорских народностей Северо-Запада и Поволжско-Уральского региона[705]

.

Существует и мнение о том, что для славян еще в языческий период была свойственна западная ориентировка тел умерших (в случае применения обряда ингумации), связанная с особым почитанием славянами восточной стороны света, где восходит солнце[706]. Поэтому, по мнению А. В. Подосинова, с приходом на Русь христианства ориентационные принципы, присущие последнему и связанные с почитанием востока, постепенно проникали в древнерусскую обрядовую практику. Западная ориентировка языческих славянских погребений не нуждалась в адаптации и перемене, поскольку христианские каноны требовали такой же[707].