Ремарк и оригами

— Возвращаться — плохая примета, — нравоучительно известила Танго. — В том глубинном смысле, что не очень хорошая. По крайней мере, так мы, русские, считаем…. Заводи двигатель, Ремарк. Поехали.

— Куда?

— Конечно же, на запад. Как и завещал нам великий и непревзойдённый Джек Лондон, мол: — «Чтобы не случилось, всегда держите курс на запад…». Если, понятное дело, я ничего не путаю.

— Нет, так не пойдёт. Тем более что Лондон говорил, как мне кажется, про север…

— Ха-ха-ха! Я же просто пошутила…. Нас, русских, считают безалаберными раздолбаями и забывчивыми раздолбайками. Так вот, лично ко мне все эти громкие термины не имеют никакого отношения. Ну, ни малейшего. Являюсь, образно выражаясь, редчайшим исключением, так как до тошноты памятливая, дотошная и предусмотрительная…. Заводи, короче говоря, машину и рули на запад. А точнее, к англиканскому кладбищу «Руквуд», где и намечены похороны доктора Сильвио Висконти. Ты рули, а я, дабы с пользой скоротать время в дороге, буду делиться имеющейся информацией, случайно осевшей в моей аналитической голове.… Итак, Руквудское кладбище было основано в далёком 1867-ом году и на сегодняшний момент является крупнейшим некрополисом (то есть, кладбищем), Южного полушария нашей замечательной и прекрасной планеты, так как занимает площадь около трёхсот гектар…. В гектарах тебе, Ремарк, не очень привычно? Хорошо, иду навстречу и уточняю: порядка восьми сотен акров. Так, надеюсь, доходчивей? Тогда продолжаю. На данном кладбище насчитывается более миллиона захоронений, что не может, честно говоря, не впечатлять…

Через двадцать пять минут они подъехали к «Руквуду».

— Вот же, непруха, — нажав на тормоз, расстроился Роберт. — Нам надо — к кладбищенскому входу за номером «пять». А дальше не проехать: к четвёртому входу, практически перегородив всю дорогу, направляется какая-то странная процессия, состоящая из нескольких сотен людей. Почему — странная? А одеты все эти деятели откровенно старомодно. Женщины в длинных юбках и тёмных кофтах, почти все со светлыми платками на головах. Большинство мужчин — в непривычной моему глазу военной форме, с разнообразными бородами на хмурых физиономиях. Передние, и вовсе, несут какие-то золотистые знамёна и деревянные доски с аляповатыми картинками на них. Ничего не понимаю…

— «Доски с картинками» — старинные иконы. «Золотистые знамёна» — хоругви, — охотно пояснила Танго. — А всё это вместе взятое, включая бородатых мужиков и скромно-одетых тётенек, является-называется — «русским казачеством». То есть, если смотреть в корень вопроса, все эти люди являются потомками переселенцев из России, перебравшихся в Австралию после знаменитой русской революции 1917-го года…. Что эти конкретные «потомки» здесь делают? На территории «Руквуда» имеется так называемый «казачий ряд». Следовательно, они пришли поклониться, соблюдая православные обычаи и традиции, родным могилам…. Сделаем, пожалуй, так. Ты, Ремарк, разворачивайся, уходи по проулку направо и поезжай — по параллельной улице — в объезд. А я выйду из машины и пройдусь пешочком. Встретимся у «пятого» входа.

— Зачем это тебе? — не удержался от вопроса Роберт. — То бишь, «пешочком»? Поехали вместе…

— Значит, надо, — покидая автомобиль, заговорщицки подмигнула соратница. — Мы же завтра поедем в деревню Алексеевку?

— Скорее всего. Если не случится, тьфу-тьфу-тьфу, ничего экстраординарного.

— Вот, и наведу подробные справки — относительно данного населённого пункта — у моих соотечественников. Мол, что, кто, почему и где. Русские, они всегда, проживая за рубежом, не выпускают друг друга из вида. Одно дело информация, полученная с помощью Интернета и всяких информационных баз, и совсем другое — почерпнутая из живого общения. Диалектика сыска…

Совершив задуманный объездной манёвр, он припарковался недалеко от кладбищенских ворот под номером «пять».

До начала прощальной церемонии с доктором Висконти оставалось ещё порядка сорока пяти минут, но народ уже начал съезжаться к Руквудскому кладбищу. Тут и там останавливались шикарные машины (в основном, «бентли», «мерседесы», «аудио» и «кадиллаки»), из которых вылезали солидные мужчины и женщины, одетые, безусловно, дорого, но относительно скромно.