Составляя эти списки и привлекая к процессу юристов, Ренуар стремился по возможности минимизировать свои расходы. Он официально подтвердил, что его неподписанные работы вообще не имеют никакой ценности и налогом не облагаются, – в середине декабря 1915 года он пишет Ганья: «Должен тебе сказать, что наброски и картины без подписи ценности не имеют, поскольку я могу и должен посмотреть на них лично, прежде чем куда-то отправить»[1487]
. Ренуар настаивал на том, чтобы самостоятельно вести дела с чиновниками, – он пишет Жанне Бодо: «Дорогая Жанна, все идет довольно неплохо… Составление списков меня измотало. Приходится иметь дело с нотариусами, поверенными и пр.»[1488]. Раздражение Ренуара по поводу налогов не утихло и через семь месяцев после смерти Алины – это видно из его письма к Андре: «После смерти жены у меня не было ни минуты покоя: два нотариуса, один адвокат, списки и огромная сумма, которую я должен выплатить за оставленные себе картины, а также все остальное. Впрочем, не буду слишком жаловаться. Я более или менее стою на ногах (в определенном смысле)»[1489]. Итак, если нежные отношения Моне со второй женой заставили его после ее кончины надолго погрузиться в траур, то Ренуар, испытавший печальное разочарование в браке, переживал только из-за потери денег, а не из-за потери женщины, которая была его спутницей на протяжении 37 лет.Печально, что Ренуару, певцу любви, не довелось построить гармоничного супружеского союза. Отношения с Алиной, начавшиеся в 1878 году со страстного романа, продолжились в форме взаимной приязни и поддержки в те времена, когда они были бедны, не женаты и у них был маленький Пьер. К моменту их брака в 1890-м, когда Ренуар уже стал состоятельным, знаменитым и немощным, Алина начала настаивать на роскошной жизни, которой сам Ренуар не терпел. Уходя по привычке от конфликтов и не отстаивая впрямую своих прав, Ренуар часто против собственного желания уступал требованиям Алины – как, например, в вопросе о покупке дома в Эссуа, который самому ему был не нужен. Единственное утешение он находил в том, чтобы за спиной супруги сетовать в письмах друзьям на ее властолюбие и поступать по-своему без ее ведома и одобрения. Именно растущее недовольство Ренуара притязаниями Алины объясняет, почему они так много жили врозь.
Супружескую жизнь Ренуара осложняло и существование в его жизни еще одной женщины – его дочери. С одной стороны, Ренуар не мог предугадать, как Алина поведет себя в отношении Жанны, рожденной от его романа с натурщицей еще до того, как он встретил свою жену. Он не мог сказать заранее, проявит ли Алина к сиротке Жанне ту же доброту, которую проявляла к другим оставшимся без матери девочкам – Жюли Мане, Жанни и Поль Гобийар, Рене Ривьер. Судя по всему, Ренуар не верил, что Алина примет его дочь – хоть из сочувствия к ее прошлому, хоть из уважения к его любви к Жанне. Мы имеем основания предполагать, что Алина была очень ревнива, это отмечают Кассатт[1490]
, Бернхаймы[1491] и Коко[1492]. Ренуар, видимо, предполагал, что Жанна вызовет у Алины ревность как к его первой натурщице Лизе, так и к самой Жанне. Потому и скрывал от нее эту взрывоопасную тайну.С другой стороны, хотя Ренуар и имел обыкновение идти на поводу у Алины, его тайные и очень теплые отношения с внебрачной дочерью говорят о том, что он готов был ради нее поставить свой брак под угрозу. Доверительные отношения с Алиной распались из-за разницы во взглядах на комфорт и богатство, породившей отчуждение и взаимное недоверие. Под конец их семейная жизнь была лишь жалким подобием былых отношений, наглядной демонстрацией того, насколько супруги отдалились друг от друга за долгие годы. Тот факт, что Ренуар однозначно не хотел быть погребенным на одном участке с Алиной, стал для его близких и друзей свидетельством того, что брак его не был счастливым. Какой печальный парадокс для Ренуара, певца любви!
Ренуар держит кисть обеими руками. Ок. 1916–917. Фото Коко Ренуара. Пон-Сент-Эспри, художественный музей Сакре-дю-Гар. Завещано Жаклин Брет-Андре в 2008
Глава 7
1915–1919